Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США

— Если частицы крови полностью обуглились, подтвердить ее наличие на образце не способен ни один тест^{593}, — заявил Оскар. — Три самых точных исследования провести нельзя, а в остальных слишком велика погрешность, так как наличие других веществ в золе может давать ложноположительную реакцию.

Репортеры отметили, что речь Генриха звучала убедительно. Присяжные заинтересованно следили, как он готовился представить самый серьезный аргумент — серию крупноформатных фотографий. Оскар обрадовался, видя, как оживились члены жюри. В ходе процесса над Мартином Колвеллом реакция присяжных продемонстрировала криминалисту эффективность фотографий.

Оскар указал на снимки, сделанные во время следственного эксперимента в доме Лэмсонов с помощью супруги ассистента Джорджа Вебера. Криминалист сидел на месте свидетеля в щегольском темном костюме в полоску, положив ногу на ногу.

— Доктор, вы проводили в доме Лэмсонов следственный эксперимент, реконструируя падение?^{594} — спросил Ри.

— Да, — кивнул Оскар.

Он уже повернулся, собираясь обратиться к присяжным, но тут неожиданно заговорил судья Роберт Саер:

— А вы уверены, что в ходе эксперимента удалось в точности воссоздать исходные обстоятельства?

Оскар, зная, что сейчас следует помалкивать, быстро взглянул на адвоката.

— Эксперимент, результаты которого мы бы хотели представить членам жюри, проводился в той самой ванной комнате, — произнес Ри. — Оставалось лишь найти даму того же роста, что и миссис Лэмсон.

— Протестую! — выкрикнул прокурор.

— Но, ваша честь, это очень важно, поскольку относится к самой сути дела! — умолял Ри.

— Единственный способ получить доказательство — кого-нибудь убить!^{595} — не унимался помощник прокурора Джон П. Фицджеральд.

Из-за вспыхнувших пререканий судья запретил Оскару рассказывать о проведенном в ванной эксперименте с привлечением живой модели^{596}. Криминалист понимал, что решение судьи означало катастрофу для адвокатов Дэвида Лэмсона и было просто нелепо. Подсудимый обмяк на скамье. Оскар молча сидел на месте свидетеля; вынесенное решение оскорбляло и его, проделавшего столь тяжелую работу. Криминалист не мог поверить: неужели кто-нибудь, особенно судья, не имеющий научного образования, откажет ему в доверии? И все же Оскар сохранял хладнокровие. Он знал, что сумеет представить членам жюри другое, более весомое доказательство.

Вооружившись длинной деревянной указкой, Оскар подошел к грифельной доске, на которой нарисовал пятна крови с небольшими хвостиками, направленными в разные стороны. Он провел не один час, анализируя, каким образом форма и плотность пятна крови может служить доказательством причины смерти. В зале суда перешептывались о мрачных экспериментах Оскара в духе Шерлока Холмса, которые криминалист проводил, запираясь у себя в лаборатории. Поговаривали, будто Оскар в исследовательских целях резал себе артерию на руке^{597}. Ученый уклончиво опроверг этот слух, однако признал, что проводил эксперименты с брызгами крови, которую брал из вен у живых добровольцев.

Оскар указал на большую фотографию внутренней стороны двери. На снимке виднелись десять кровавых пятен. Присяжные закивали, и Оскар почувствовал, как к нему вернулась уверенность. Однако стоило криминалисту начать описывать положение, в котором находилось тело Аллен, как снова вмешался судья Саер. Ученый растерялся. Судья заявил, что частное мнение Оскара не имеет значения, так как он осматривал место преступления через две недели после смерти Аллен. Большинство действий судьи были направлены против Дэвида Лэмсона. У Оскара опустились руки.

Измотанный Эдвин Ри сообщил, что выступление защиты окончено. Отныне Дэвиду оставалось надеяться, что присяжные поверили Оскару Генриху ровно настолько, чтобы засомневаться в правоте обвинителей.

В субботу, 16 сентября, во время эффектной заключительной речи прокурор Аллан Линдсей обратился к присяжным:

— Мы не позволим этому человеку просто встать и выйти отсюда с обагренными кровью руками!^{598} Помогите нам остановить рост преступности. Иначе все будут думать, что человек может совершить преступление — и остаться безнаказанным! Пострадает еще больше женщин и детей!

Взяв в руки кусок трубы, он возвысил голос:

— Думаете, вы не смогли бы раскроить кому-нибудь голову?^{599}

Линдсей грохнул железкой по ограждению.

— И это я бью не со всей силы, — воскликнул он. — А теперь представьте такую вот трубу в руках у восьмидесятикилограммового мужчины.

Прокурор еще трижды ударил по ограждению и уставился на присяжных.

— Хотите попробовать на себе?

* * *

Нелль Клеменс с волнением слушала, как председатель жюри перечисляет улики^{600}. Деревянный стол был завален документами вперемешку со сделанными полицией фотографиями с места преступления^{601}. Ближе к краю лежали исчерканные блокноты самих присяжных.