Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США

Присяжные подались вперед, внимательно глядя на дуги, о которых говорил Оскар. Словно под гипнозом, они ловили каждое слово ученого. Выводы криминалистической экспертизы стали для Хайтауэра роковыми.

* * *

После двухдневного выступления в суде Оскар, наконец, освободился. Это было очень кстати, ведь он совершенно обессилел. Криминалист уже несколько недель не писал Бойнтону Кайзеру — неслыханное дело. Закадычные приятели регулярно обменивались посланиями — они нуждались друг в друге, заполняя общением душевную пустоту, о которой вряд ли догадывались.

Семейная жизнь, у обоих внешне счастливая, временами удручала рутиной. Зато в обществе друг друга два чопорных педанта становились раскованными — будь то при личной встрече или в переписке. Когда по прошествии месяца Кайзер так и не получил очередное остроумное послание от Оскара, он всерьез забеспокоился. Библиотекарь отправил приятелю небольшое письмо, рассчитывая, что Оскар спохватится и тут же ответит.

«Прощайте, преступники и расследования! — шутил Кайзер о своей новой должности в библиотеке. — К счастью, благодаря высланным мной материалам вы будете заняты до самой пенсии, на которую выйдете миллионером»^{176}

. Библиотекарь не преувеличивал. К 1921 году Оскар получил от него сотни книг, буквально каждую из которых задействовал в работе. В течение многих лет Кайзер подбирал издания специально для друга. Оскар подозревал, что библиотекарь немного завидует его яркой с виду жизни ученого-сыщика.

«Вчера нам поступил экземпляр „Судебной химии“ Лукаса, и вечером я несколько часов просматривал эту книгу, — писал Кайзер. — Как ученый могу заключить, что издание производит хорошее впечатление полнотой и ясностью изложения»^{177}.

Однако и на это письмо, пришедшее в разгар судебного процесса по делу Хайтауэра, Оскар не ответил. Молчание друга сильно задело Кайзера, который на— деялся сделать с ним серию статей о роли научных лабораторий в расследовании преступлений. Библиотекарь даже приложил список возможных названий — увы, тусклых и скучных. Создание уникального, цепляющего заголовка для статьи, нацеленной на массового читателя, было сродни искусству, которым Кайзер не обладал.

Сидя в лаборатории, криминалист читал письмо приятеля, как вдруг глаза впились в одну строчку. Теперь обиделся Оскар! Он с ненавистью смотрел на имя «Чонси Макговерн». Кайзер ненароком совершил оплошность, посоветовав другу прочесть в «Литературном вестнике» любопытную статью «Новый способ ловить фальсификаторов», написанную злейшим врагом Оскара.

«Мне пришло в голову, что вы могли бы опубликовать в „Литературном вестнике“ собственные мысли на эту тему. Привести аргументы „за“ и „против“, а также прокомментировать работу Чонси Макговерна»^{178}, — советовал Кайзер. Видимо, он забыл, что Оскар не выносил Макговерна. Криминалист никак не отреагировал на письмо. Когда миновало более месяца, Кайзер в отчаянии послал Оскару телеграмму, на которую тот ответил со всей язвительностью.

«Ваше предложение насчет серии статей довольно интересно, — писал Оскар. — Однако заголовки откровенная дрянь. Слишком занудны и непонятны. Они не подходят для коротких рассказов. Попробуйте что-нибудь вроде „Как застрелить мужа и уйти от наказания“»^{179}

.

Расследование сложных преступлений, финансовые проблемы, соперничество с Макговерном — все это отравляло дружбу Оскара с Кайзером. Неожиданное давление со стороны лучшего друга оказалось для криминалиста очень неприятным. И особенно горько, что именно Кайзер напомнил ему о Макговерне как о полноправном эксперте.

Уязвленный резким тоном Оскара библиотекарь, тем не менее, ответил тактично: «Внимательно ознакомился с вашими нелестными отзывами о предложенных мной заголовках. И все же вы совершенно не правы. Речь идет о серьезных статьях, а не о коротких рассказах»^{180}. Кайзер сумел выдержать вежливый тон почти до конца письма. Но он не мог позволить, чтобы в их «единоборстве» победа каждый раз доставалась Оскару. Несколькими неделями ранее Кайзер убедил друга приобрести диктофон для записи речи, так как Оскар часто жаловался, что его секретарь слишком медленно печатает. И теперь Кайзер не устоял перед искушением и нанес приятелю меткий и весьма ощутимый удар, ловко замаскированный под сарказм: «Похоже, вы не умеете пользоваться диктофоном. В вашем письме масса ошибок».

Подобная пикировка была между ними не в новинку, но до настоящих обид дело не доходило. И тем не менее примирение откладывалось, так как защита Хайтауэра выступила в суде с заключительной речью.

* * *