Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США

«Жена выступила в защиту Фольмера: „Что бы ни говорила миссис Лекс, в делах любви он никогда не вел себя как пещерный человек!“» — гласил один из газетных заголовков. Август Фольмер страдал от унижения. Раньше он наслаждался положительными отзывами в прессе, особенно после открытия криминалистической лаборатории в Лос-Анджелесе. Пару лет назад Фольмера очень вдохновили невероятные успехи Оскара Генриха при расследовании дела об ограблении поезда в Сискию. Однако теперь репортеры с остервенением накинулись на начальника полиции. По его словам, это была настоящая травля. Газетчики даже требовали, чтобы Фольмера подключили к полиграфу — той самой машине, с помощью которой допрашивали Уильяма Хайтауэра, обвиняемого в убийстве отца Хеслина, однако начальник полиции не согласился. «Дело слишком серьезное, чтобы превращать его в спектакль ради общественного внимания. Мне бояться нечего: хоть с детектором лжи, хоть без»^{407}, — заявил репортерам Фольмер.

Оскару Генриху все происходящее казалось фантасмагорией, он сгорал от стыда за одного из ближайших друзей — человека, которым восхищался за выдающиеся аналитические способности и высокую нравственность. «Пожалуйста, не спеши выносить суждение по этому поводу, — обращался Оскар к матери. — Он сейчас немного выбит из колеи из-за неожиданного удара, но в итоге докажет всем свою полную невиновность»^{408}

.

В ходе разбирательств по такому же иску химик Чарльз Шварц заявил, что не ухаживал за молодой женщиной^{409} и вдобавок обвинил другую сторону в попытке кражи формулы искусственного шелка. «Все это затеяно лишь с одной целью — дискредитировать меня и мой бизнес. Но я положу конец их планам!»^{410}

 — заявил он репортерам. Кроме того, будто бы неделю назад кто-то уже пытался вымогать у химика десять тысяч долларов.

Оскар подозревал, что Шварцу грозят крупные неприятности. Оскорбленная женщина может пойти на что угодно, лишь бы наказать жестокого возлюбленного. Впрочем, обвинения истицы звучали малоубедительно — слишком велик был авторитет Шварца.

Леон Анри Шварцхоф родился в 1887 году во Франции, в городе Кольмар, защитил докторскую степень по химии в Гейдельбергском университете в Германии, затем работал в Красном Кресте в Алжире, а во время Первой мировой войны, служа в рядах французской армии, получил звание капитана. После ранения в одном из боев вышел в отставку и вскоре в Англии, в Дерби, встретил молодую вдову военного, Элис Орчард Уоррен. У пары родилось трое сыновей, и Элис Шварц молилась о стабильном достатке; супруг, которого она звала Анри, уверил, что его изобретение сделает их богачами: «Настанет день, моя дорогая, и мы получим очень много денег. А пока наберись терпения. Мои усилия вот-вот принесут плоды»^{411}

.

Шварц был энергичным высоким и стройным мужчиной с коротко остриженными коричневыми волосами и добродушной улыбкой. Обаяние и острый ум помогали химику завоевывать инвесторов и влиятельных друзей, которых он убеждал, что идея производства искусственного шелка из древесного волокна принесет многомиллионную прибыль. Проектом заинтересовались крупные бизнесмены и банки, которые вложили средства в Тихоокеанскую целлюлозную компанию. Шварц тут же приобрел заброшенную перчаточную фабрику в Уолнат-Крике и устроил там рабочий кабинет и лабораторию.

В июле 1925 года Чарльза Шварца по-прежнему донимали в связи иском — мисс Адам требовала от него семьдесят пять тысяч долларов в качестве компенсации за причиненный ущерб. И все же химик имел все основания для радости. Он сообщил владельцу химического завода, что коммерческое производство искусственного шелка озолотит их, но сейчас требуется еще немного времени, чтобы усовершенствовать формулу.

Поздним вечером 30 июля, одетый в желтый защитный халат, он работал в лаборатории на втором этаже. Из соседнего помещения ярко светил керосиновый фонарь. Шварц так и не потрудился провести в двухэтажное здание электричество или газ. Ночной сторож^{412} начал регулярный обход территории. Шварц нанял его в первую очередь для поимки шпионов от конкурентов, надеявшихся украсть секретную формулу. Химик пригласил сторожа в лабораторию и велел до завтра не появляться в здании.

— Я собираюсь поэкспериментировать с эфиром. Думаю, вам лучше переночевать в другом месте. Эфир, знаете ли, штука непростая^{413}, — предупредил Уолтера Гонсалеса Шварц.

Вместо того чтобы насладиться семейной трапезой дома, химик отправился на ранний ужин с приятелем. Шварц рассказал другу о своем страшном сне, в котором незнакомец в черном проникает в лабораторию и бьет его по голове. Химика мучали видения, и он боялся, что это дурное предзнаменование. По возвращении в лабораторию Шварц позвонил жене и сказал, что скоро выезжает домой. А затем связался с деловым партнером, сообщив, что вечером формула будет готова, и попросил уведомить прессу.