Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США

Он страшно тосковал по матери. Смерть Альбертины всколыхнула еще одно тяжелое детское воспоминание. Известный криминалист, которого не один год восхваляли газеты по всему миру, по-прежнему ощущал беспокойство, перелистывая рабочий календарь. Несмотря на чудовищную загруженность, особенно возросшую после раскрытия ограбления поезда в Сискию двухлетней давности, Оскар все равно нуждался в новых клиентах, нуждался в деньгах.

В период между 1923 и 1925 годами он расследовал случай на бобслейных соревнованиях в Колорадо, ограбление банка в Такоме и убийство полицейского в Боулдере. Оскара упоминали в сотнях статей, во многих из которых говорилось об ограблении поезда. Огромные кипы газетных вырезок, которые он собирал, грозили обрушиться с полок. Журнал «Редбук» посвятил криминалисту целых два разворота, опубликовав материал под названием «Погоня». Одна вашингтонская газета восхищалась методами Оскара в статье «Почему преступники неизбежно оставляют красноречивые следы?».

К огорчению семьи, ученый стал чаще ездить в командировки. Однако профессиональная репутация Оскара зависела от его готовности быстро прибыть на место преступления или в зал суда. «Моя профессия требует от меня готовности в кратчайшие сроки отправиться куда угодно — хоть за десять, хоть за тысячу километров или дальше, — делился он с другом. — Получив задание, я через полчаса привычно сажусь в поезд, чтобы поехать за полторы тысячи километров, словно это обычное такси, которое повезет меня вечером в театр»^{420}.

Оскар стал писать профессиональную литературу — занятие, необходимое для любого университетского преподавателя. У него вышли «Как поставить на суде шах и мат фальсификатору документов», «Эксперт против алиби», «К вопросу о сомнительных документах». Эти труды получили большое признание и активно использовались в полицейских участках по всей стране. Книга «Совместная работа персонала библиотек и уголовных следователей» стала выражением признательности Джону Бойнтону Кайзеру — незаменимому библиографу-консультанту из Такомы. Увы, Оскар снискал больше успеха как автор научных трудов, а не романов. Престижная карьера писателя по-прежнему оставалась несбыточной мечтой. Могло ли это измениться? Заветным желанием Оскара было оставить после себя литературное наследие в виде поучительных историй для подростков, чтобы они не стали преступниками. «Мне пришло в голову попробовать сочинять рассказы для мальчиков, которые помогут им составить более реалистичное представление о жизни в сравнении с тем, как это делается в большинстве книг для юношества. И преступника я выставлю не героем, а жертвой»^{421}

. Оскар рассчитывал, что роль жертвы не понравится ни одному мальчишке.

Впрочем, пока криминалисту предстояло решить куда более серьезные проблемы, чем издание детских книжек. На банковском счету вновь оставались жалкие гроши. И все же Оскар взял летний отпуск. Марион предложила отправиться в одно из их излюбленных мест. Тихий отдых, пусть всего на пару дней, должен был пойти Оскару на пользу, немного успокоить его нервы.

В субботу 1 августа 1925 года четверо Генрихов погрузились в легковой автомобиль и поехали за сто километров на север, в одно из красивейших мест Северной Калифорнии, где все надеялись прекрасно провести время.

* * *

Он стоял в просторной, ярко освещенной комнате^{422}

. Свет почти слепил. Оскар взглянул на «виновника торжества», попутно отметив его белоснежные зубы и застывшее выражение лица. Посмотрел в небольшое окно в дальнем конце комнаты, но снаружи царила кромешная темнота.

Стрелки на часах показывали пять вечера. Он мог бы сейчас наблюдать, как угасающие солнечные лучи отражаются на зыбкой воде Рашен-Ривер. Сыновья обожали плескаться в реке и гонялись по берегу за птицами. Семья Генрих часто приезжала летом в местечко Саммерхоум-парк в округе Сонома. Как жаль, что в тот вечер Оскар был не там.

Он склонился над обгоревшим телом Чарльза Шварца — выдающегося изобретателя, смелого ученого и большого ловеласа. От трупа, лежащего в похоронной конторе Уолнат-Крика, исходил сильнейший смрад. Белые зубы покойника резко контрастировали с обугленными останками. Почти вся плоть и мышечные ткани сгорели. Труп выглядел как жертва случайного пожара.

Оскар измерил длину конечностей и рост Шварца. Заглянул в его желудок и собрал образцы содержимого — улики, связанные с последним приемом пищи. При подсчете зубов химика выяснилось, что верхний правый моляр был искусно удален. Осторожно осмотрев кисти рук погибшего, криминалист убедился, что на подушечках пальцев отсутствует папиллярный узор. Это показалось Оскару странным. Узор должен был сохраниться, несмотря на огонь. Присмотревшись к лицу химика, Оскар понял, что глазницы пусты.