Амулет Золотого Льва. Книга первая

Лошадь и впрямь заметно устала. Еще немного и она просто свалится. А сзади доносился топот, как стук колес бронепоезда – еще два однорука присоединились к погоне. Они мчались метрах в ста позади и на удивление быстро сокращали разрыв. Просто уму непостижимо, насколько проворны эти огромные и с первого взгляда неуклюжие твари. Они передвигались размашистой рысью, сотрясая землю, которая сотрясала воздух, а с ним и наш ковер. Лева выстрелил. Вернее попытался выстрелить, потому что ружье дало осечку. Погода все время стояла мокрая, да и мы столько времени находились то в воде, то у воды, поэтому порох отсырел. Лев выругался. А однорук уже ухватил пальцами хобота свою жертву. Вольф выстрелил из нашего пистолета, но для такой громадины это было не более чем комариный укус. И тогда я подумал, ведь однорук-то безвздоховый! Если он дышит кожей, то…

Не теряя ни секунды, я решительно посадил наш ковер прямо на широкую спину чудовища. Мы, все четверо, оказались верхом на одноруке, а ковер-самолет накрыл его как попоной. Зверь отпустил на время жертву и стал мотать хоботом из стороны в сторону, пытаясь освободиться от неожиданной ноши. Пару раз он чуть не прихлопнул нас как комаров. Еще минуты две продолжалась эта скачка, прежде чем монстр начал задыхаться. Движения его стали медлительнее, что позволило всаднику уйти в отрыв. Но два других преследователя поравнялись с нами и мчались вперед за добычей. Я поднял ковер в воздух и как раз вовремя, поскольку от недостатка кислорода наш однорук рухнул на землю. Если бы он придавил нас с ковром или без ковра, или один ковер, продолжение этой повести вряд ли бы вы узнали.

Я поравнялся с конником, ребята быстро втянули его на ковер и мы взмыли вверх. Что ж, а бедной коняге придется стать добычей одноруков, спасти ее не представлялось никакой возможности, два преследователя уже настигли свою жертву. Очнулся и монстр, на котором мы покатались верхом, вскочил на ноги и присоединился к своим товарищам. Оттуда уже доносилось жалобное ржание. Чтобы не наблюдать разворачивающуюся трагедию, я прибавил скорость и набрал высоту.

Спасенным всадником в белых одеждах оказалась черноволосая девушка. Она еще находилась в состоянии шока и, похоже, неадекватно оценивала обстановку, поскольку кусалась, царапалась, пыталась вырваться и спрыгнуть с ковра, а нас называла гнусными наймитами и что лучше бы ей оказаться в желудке у однорука, чем возвращаться домой. Сквозь свист ветра мне тяжело было разобрать все слова, которые она там выкрикивала, но Вольф, кажется, сумел ее успокоить, поскольку девица вскоре перестала вопить и даже прижалась к нему, укрываясь от ветра

Все плато этого затерянного мира, как я уже говорил, окружала горная цепь. Перевалив через нее с восточной стороны, я выбрал относительно ровную площадку и пошел на посадку. Да, обстоятельства немного усложняются. Не спасти девчонку, было бы, конечно, преступлением, но что теперь с ней делать? Домой она, видите ли, не хочет, а таскать ее с собой никакого резона нет. Не посвящать же ее в наши планы! Может, у нее найдутся какие-нибудь родственники неподалеку, куда бы удалось ее сплавить.

Посадив ковер, я первым делом размял затекшие конечности и спину. Наша новая спутница почти успокоилась, лишь только хмуро и слегка испуганно, как пойманный дикий зверек, разглядывала нас. Ей было на вид лет семнадцать-девятнадцать. Ее можно бы назвать милашкой, почти красавицей. Почти – потому, что ее портили немного, совсем немного длинноватый носик и слегка, совсем слегка слабоватый подбородок. А может мне так показалось, потому что мне нравится Катька, и в любой другой женщине я постоянно нахожу какие-нибудь изъяны. Наконец она совсем пришла в себя.

– Кто вы? Кто вас послал? Это мой отец велел вам схватить меня? Так знайте, я лучше проткну себя кинжалом, чем вернусь домой!

– Успокойтесь, милая барышня, – обольстительным голосом заговорил Вольф. – Мы совершенно незнакомы с вашим отцом. Просто мы случайно пролетали мимо и не могли позволить такому очаровательному созданию быть заживо съеденной. Вы абсолютно свободны, но вы потеряли лошадь, а выбраться из этой глухомани самостоятельно вам будет нелегко.

– Вы повздорили со своим отцом, – продолжил я, обращаясь к пацанке, – и не хотите возвращаться к нему. Это ваше семейное дело, и нас оно не касается. Но может у вас где-нибудь поблизости проживают родственники, у которых бы вы могли переждать до примирения с вашим папенькой. Мы можем доставить вас туда. Мы бы с радостью оказали вам и бо́льшую услугу, но мы очень торопимся по важному делу.

Девица все смотрела на нас затравленным зверем и молчала как рыба об лед. В конце концов, она опустила голову и соизволила вымолвить:

– Мне некуда деваться…

– Но ведь куда-то вы направлялись, пересекая долину одноруков. Или это такой оригинальный способ самоубийства?

– Сама не знаю. За мной была погоня. Я ускакала в горы. Потом эти ужасные животные, потом вы…

– Очень доходчивое и вразумительное объяснение.