Я вспомнил и время, когда мы после окончания обучения наконец присоединились к нашим полкам. Я стал частью Королевской дивизии, которая состояла из Полка Королевы, Королевского английского полка и Королевского фузилёрного полка. Я служил в 3-м батальоне Полка Королевы до тех пор, пока в 1992 году нас не объединили с Королевским гэмпширским полком и не переименовали в Королевский полк принцессы Уэльской, также известный как «Парни леди Ди», в честь Дианы, принцессы Уэльской. Я видел принцессу пару раз – очаровательная леди была нашим главнокомандующим. В день ее смерти я как раз приступал к обязанностям инструктора-тамбурмажора на новом месте службы – в Учебном центре пехоты в Каттерике в Северном Йоркшире. Помню, как приехал туда, пошел в столовую и вдруг услышал новости. Мы все тогда сидели и пялились в телевизор, не веря своим глазам.
Я вспомнил свою первую армейскую командировку в немецкий Бад-Фаллингбостель, что в Нижней Саксонии. Мне было восемнадцать. У нас был мотопехотный батальон, поэтому, будучи пехотинцами, мы много времени проводили на учениях с участием армейских бронетранспортеров, колеся по Германии и вокруг нее, а будучи барабанщиками, мы немало времени проводили, играя на пивных фестивалях. Я был молод, наслаждался своей новой жизнью и заводил новых друзей, многие из которых по-прежнему остаются моими лучшими друзьями даже спустя тридцать пять лет. Это было во времена «холодной войны», и Германия служила нам игровой площадкой.
Но потом, сразу после возвращения на базу батальона в Германии, мы получили так называемый «североирландский пакет» – двухнедельный учебный курс подготовки к подавлению беспорядков и уличному патрулированию, готовивший нас к передислокации в Северную Ирландию. А затем нас передислоцировали. И это стало для нас шоком.
Начало 1980-х годов в Северной Ирландии было ужасным. Мы прилетели в Олдергроув, а через сорок восемь часов я уже находился в самой гуще событий – в бронированном «Лендровере», нарвавшемся на напалмовую бомбу в Андерсонстауне. Помню, как подумал тогда: «Какого черта я здесь делаю?» Первая четырехмесячная командировка в Белфаст сыграла для меня роль неприятного пробуждения. В составе отряда из четырех человек я патрулировал улицы, и все мы, парни из Лондона и с юго-востока Англии, понятия не имели о том, что происходит в Северной Ирландии, но старались делать все возможное, чтобы выполнить свой долг. Большинству из нас было всего по восемнадцать-девятнадцать лет, и в первую же вылазку у нас случилось около одиннадцати столкновений. Это было тяжело. Это было опасно. Мы там не пользовались особой популярностью, поскольку во время патрулирования разъезжали на «Свиньях» – классических старых армейских бронетранспортерах, искали самодельные взрывные устройства, обыскивали дома и вообще много шатались по округе и проверяли людей. Прозвучит глупо, но сложнее всего мне давалась проверка – необходимость просить людей предъявить документы. В конце концов мы были почти подростками, а приставали к людям с требованием подтвердить их личность. Понятно, что не все они тепло откликались на наши просьбы.
Несколько раз я был на волосок от смерти. Снайперы, пули, бомбы. Помню, как однажды утром завтракал в полицейском участке, и вдруг через стену к нам перелетела граната, а по столу прямо передо мной застучала шрапнель. Это было совсем не похоже на детские игры в солдатики на заднем дворе. Когда я женился, мне пришлось некоторое время прожить с женой в Северной Ирландии. Ей – двадцать один год, мне – двадцать два. Мы были сущими детьми, правда. Двое совсем юных англичан, вышедших из зоны комфорта, и, скажу честно, это было не самое удачное время, чтобы быть британским солдатом, живущим в Северной Ирландии за пределами военной базы. Нам приходилось терпеть угрозы, запугивания, новые бомбы. В конце концов, именно так работает терроризм. Мы просто пытались жить дальше.
Но случались и хорошие моменты. Однажды ко мне подошла маленькая девочка и сказала: «Эй, мистер, моя мама молится за вас каждую ночь». В другой раз, недалеко от Фоллс-Роуд, несколько маленьких старушек позвали нас на чашку чая и кусок пирога. Они были очень добры. Именно такие добрые поступки заставляют думать, что ты делаешь нечто стоящее, помогают осознать важность любого незначительного жеста и высказывания.
Служба в армии гарантирует нескучную жизнь, но я бы ни за что на свете не променял ее ни на что другое. В армии вы вместе трудитесь, вместе живете, вместе скорбите, вместе празднуете. Армия была моей семьей.
Поэтому я с таким чувством посмотрел на список имен у себя в руках и начал читать.
Сто лет назад на том самом месте, где я стоял и читал, собирался один из первых батальонов Добровольческой армии, люди сюда тянулись из Лондонского Сити, с улиц вокруг Тауэра. Всего за несколько дней 1600 молодых парней присоединились к тому, что впоследствии стало 10-м батальоном Королевских фузилеров, известным как Батальон фондовой биржи. Многие из них убиты на Западном фронте.