Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

… - Я с тремя детьми вернулась в Келоуну, в родной дом, стала искать себе занятие, и вспомнила миф про Огопого, существо, вроде плезиозавра в озере Оканаган. Я выбила трехлетний грант на поиски Огопого. Правда я не нашла его, но зато, записала сказки индейцев. Эта моя книжка имела некоторый успех, и я решила, что сама могу сочинять хорошие сюжеты. Но нужен импульс, яркие впечатления! Так возникла идея Крошки. Пролистаем то время, когда я строила Крошку, а мама говорила: «Маргарет, какая ты идиотка»… Но вот! Крошка готова, заброшена в Сан-Франциско, и я вышла в океан. Никто не верил, что я одна на 13-футовом паруснике дойду до Гавайев, но я дошла, и сочинила свой первый бестселлер: «Тринадцать футов».

— А что флибустьеры? — поинтересовался Рэм Тингели, втянув немного абсента через соломинку.

— О! — новеллистка снова улыбнулась, — Эта идея возникла у меня много-много позже! Флибустьерский роман «Любовь под Веселым Роджером» я задумала 5 лет назад, и с абсолютно сырой заготовкой сюжета отправилась в карибский мини-круиз по местам флибустьерской славы. Куба, Ямайка, Гаити. Я нашла замечательных друзей, и роман получился, будто сам собой. Это был очередной бестселлер, уж который по счету.

Бельгийский коммерсант удивленно моргнул несколько раз.

— Ого, миссис Блэкчок! Вы теперь печете бестселлеры каждый год, как пончики?

— Просто, — пояснила она, — мне везет на сюжеты несколько лет. В прошлом году меня пригласили в экспедицию на дирижабле в Субантарктический пояс, и сходу появился концепт-сюжет романа-сериала «Обитаемый айсберг». Едва я передала первую книгу сериала моей подруге, которая мой литературный агент, как судьба столкнула меня с жуткой реальной историей, и оттуда родилась новелла «Дельфин цвета радуги».

— О, боже! — воскликнула Брай О'Бирк, — Это ведь история про девочку-мусульманку в Квебеке? Я не ошиблась, миссис Блэкчок?

— Вы не ошиблись, — подтвердила Маргарет, и тут…

…На «Мидгардсорм» обрушилась действительно гигантская волна. Тысячи тонн воды ударили с такой силой, что металл обшивки отозвался густым звоном. Корабль жестко швырнуло вбок, и резко накренило. Люди хватались друг за друга, и за все, что попало. Сковородка с абсентом улетела к левому борту, отскочила от стены, и упала на пол. За панорамным окном виднелась только вода — корабль почти полностью погрузился. Но мгновением позже, он выскочил на поверхность, и заскользил вниз с водяной горы… Бум!!! Снова потоки воды окатили панорамные окна. А затем корабль выровнялся.

— Капитан, это нормально? — с тревогой в голосе спросила Азалинда Кауфман.

— Абсолютно нормально для такого шторма, — сказал Торфин Бйоргсон и добавил, — вы начали рассказывать про дельфина цвета радуги, миссис Блэкчок.

— Да, — канадская новеллистка кивнула, — дельфин цвета радуги был прекрасной детской фантазией главной героини, этнической египтянки, родившейся и выросшей в Канаде… Спасибо, Хануман.

Последняя реплика новеллистки относилась к старшему коку, который уже поставил на стойку бара новую сковородку с абсентом, и стаканчик с соломинками для коктейлей.

— Просто у меня такая работа, мэм, — с достоинством ответил индус.

— Вы прекрасно справляетесь, Хануман! — сказала она, сделала паузу, и продолжила свой рассказ, — В возрасте 11 лет наша героиня подверглась калечащему ритуалу: женскому обрезанию. Этот ритуал существует во многих исламских странах, но в новелле речь о почти открытом проведении такой калечащей псевдо-медицинской операции в Канаде.

Торфин Бйоргсон слегка смутился, и произнес:

— Может я чего-то не понял, но обрезание, это вроде у мужчин в исламе и иудаизме. В библии, вроде, что-то про это написано, только мне, как-то недосуг было читать.

— Да, — подтвердила Маргарет, — в библии описано обрезание края кожи на фаллосе.

— …Вот-вот, — капитан кивнул, — а у женщин фаллоса нет, и обрезать, значит, нечего.

— Это вам только кажется, — очень спокойно сказала новеллистка, — женское обрезание представляет собой операцию отсечения клитора и малых половых губ.

— Чего? Они охренели что ли? — искренне изумился капитан.

— Ваша реакция на это, — прокомментировала Маргарет, — типична для цивилизованного европейца или североамериканца. Но у некоторых народов этот ритуал предписан, как гарантия последующей супружеской верности жены. В цивилизованном мире женское обрезание запрещено, однако запрет игнорируется при попустительстве юстиции.

— Тысяча троллей в ухо! А куда смотрят правозащитные конторы? Их же целая куча!

Маргарет Блэкчок вздохнула:

— Религиозная толерантность, капитан. Ведь это обычай довольно широкого течения в исламе. А я не стала связывать себя канонами толерантности, и рассказала читателю о действительном положении дел. О беззащитных маленьких девочках, которые, будучи принуждаемы родичами, ложатся под нож к мясникам-фундаменталистам. Операция проводится без анестезии, и без соблюдения элементарных правил медицины.

— Даже так? — подала голос Герда Шредер, — А вы отправили книгу в прокуратуру?