Апостол Смерти (СИ)

— Я некромант, Лера. Главенство в магической общине требует от меня постоянной жертвенности. Магии смерти нужна полная отдача, физическая и духовная. Я просто не имею права на глубокие чувства и не имею права на собственную семью. Из-за меня уже страдали, потому что я не мог ответить той взаимностью, которой от меня хотели. Я не хочу делать несчастной и тебя, не хочу видеть, как страдаешь ты и не хочу тебя терять, как близкого человека. Прости меня… Но я сам избрал такой путь, и этого не изменить.

Я громко вспрыснул и хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ка-пец! Браво, Ромео! Премия Оскар за лучшую драматическую роль.

Судя по звукам из ванной, Роман очень хотел засунуть Хеллсинга в воду, а тот не особо понимал, чего от него требуют. Но офицер изъяснялся весьма доходчиво, — пусть и не всегда устно — и неадекватное тело забарахталось в ванне, как рак в кипятке.

Лера молчала не долго. Присмотрелась к Сумраку на корню изменившимся взглядом и слабо улыбнулась.

— Да, всему в этой жизни есть своя цена, а всякое страдание будет вознаграждено… Только и расплата, и награда, порой, настигают человека спустя долгие-долгие годы, когда уже и не ждёшь. Как мою маму, например.

— Я хотел бы, Лера…

— Не говори ничего.

Она на несколько секунд сжала его ладонь, убрала руку и встала. Демид остался сидеть с обмершим выражением.

— Я обнять её хочу! — со счастливой улыбкой сообщила ему Лера, как о каком-то достижении. — С детства этого не делала. Ты себе не представляешь, как я хочу обнять маму!

Я театрально утёр несуществующую слезу и неподдельно растрогался:

— Моя девочка повзрослела!

По лицу Сумрака скользнула грустная улыбка.

— Поверь, я представляю. Мать это святое.

Лера вдруг поняла, что он имеет в виду, вспомнила, кто лишил Демида матери, и вмиг перестала светиться счастьем.

— Не волнуйся, на тебя я не могу держать зла, ты передо мной ни в чём не виновата. — Он встрепенулся, точно отгоняя наваждение, и огляделся вокруг. — Никита здесь?

— Тута, — брякнул я, ещё улыбаясь.

Лера несколько раз осмотрела всю комнату и растерянно ответила:

— Минуту назад был здесь.

— Платочком глазки протри и уви… — начал было я и осёкся. Нет. Этого не может быть!

Демид зачем-то тоже порыскал глазами и небрежно пожал плечом.

— Может, смотрит, как отец топит Хеллсинга. Готов поспорить, его это забавляет.

— Да, наверное, это действительно… увлекательное зрелище!

— Это что, шутка такая?! Я здесь!!!

Роман вернулся в комнату, а из открытой двери ванной донёсся всплеск. Будто в глубокий водоём плюхнулся тяжёлый валун.

— Найдите ему какие-нибудь вещи, — сказал майор и вопросительно обратился к Лере: — Я надеюсь, ты согласна, что его необходимо лечить?

Недолго думая, Лера закивала головой.

— Да, конечно! Хватит нам… душевно больных на улицах.

Я подскочил к ней и замахал руками перед её лицом.

— Ау, Лера! Я здесь, посмотри на меня!

Помявшись, она устремила взгляд мне в лоб и решительно воскликнула:

— Рома!

Шаги за моей спиной стихли.

Лера пробежала глазами по моим волосам и слегка улыбнулась:

— Больше не забирай мои ключи, ладно?

— Нет… — Я погонял воздух перед её лицом и медленно погрузил палец прямо ей в глаз. Лера не обратила на это абсолютно никакого внимания и продолжала смущённо улыбаться с пальцем в глазнице. — Нет!!! Нет, нет, как же так!!!

— Если ты всё-таки поможешь мне приготовить Кате ужин. Правда, уже не сегодня. Сейчас я повезу вашего дружка, куда следует…

— Демид!!! — завопил я, как никогда и в жизни, и в смерти.

Некромант не повёл и ухом. Сказал что-то отцу вслед и вместе с Лерой принялся рыться в ящиках шкафа.

— Ребят, вы…

Я резко развернулся и схватил полный паралич, все мои внутренности устроили бешеное сальто.

У порога стояла женщина в чёрном платье и смотрела на меня с грустной, сочувствующей улыбкой. Рядом с ней с ещё большим теплом мне улыбался Глеб. Я видел их так, как будто бы они были живыми людьми, только на грязный линолеум не падали их тени.

— Спасибо, Никита, — умиротворённо прошептал Глеб. — Удачи тебе.

Черноволосая женщина нежно взяла его за руку. Вдвоём они прошли через всю комнату мимо Леры и Демида и просочились сквозь шторы. Разражаясь утробным криком, я выбросился вслед за ними в окно и долгие, нескончаемые часы лежал лицом вниз на обтянутом гололёдом асфальте.

Глава 7 «Против самой Смерти»

Ветер… Липкий снег кружится в оживлённом вальсе, словно радуясь какому-то празднику. Так в разгар июня северная природа отмечает долгожданный ледоход. Значит, совсем скоро наконец наступит тепло, и нет ни одной живой души, которая бы в своей манере не радовалась сегодняшнему снегу, предвестнику грядущего солнечного сезона.

Для меня больше не существует понятия о тепле и радости. Я брожу и брожу, не зная куда, не зная зачем, по пушистому снегу, по белой пустоши, окружённой промышленными строениями, свалками и столбами электропередач. Ни усталости, ни холода — только невыразимая тоска и чудовищное одиночество, от которого хочется умереть.