Арид. Моё проклятье

Вода оказалась ледяной – я этого не ожидала. По-настоящему обжигающей холодом, моментально сковывающей кожные покровы. Но хуже всего вцепился в ноги по колено ил. Вот он держал цементом; бешено колотилось где-то в горле сердце. Нельзя бултыхать ногами, нельзя ими шевелить, помнилось мне совершенно точно, и я раз за разом закидывала шест крюком вперед в надежде на то, что он зацепится. Если не шевелиться, глубже не погружаешься, но холод все равно заберет душу быстро. Это не мочажина – это котлован со льдом. А вокруг ни дерева, ни бревна, ни крепких веток…

«Только не так…» – молилась я, силясь отыскать крюком опору. Если уж дохнуть, то только не так. За кочки шест зацепиться не мог: трава хлипкая, земля выдиралась комьями. Затикали в голове совершенно другие часы, уже персональные. Показалось, что сгустились над головой любопытные тени – крылья смерти. Мол, ты к нам или еще размышляешь?

Ну нет, я не к вам… К чему бы я ни готовилась в конце, но уж точно не к такой смерти. А багор наконец зацепился.

Я не знаю за что, мне было не видно, но он держал.

И я начала подтягиваться. Как титан, как сумасшедший рестлер, как тот, кто должен выйти на рекорд. До красной рожи, до ощущения, что волокна бицепсов сейчас порвутся.

«Да отпусти ты… Отпусти же ты, ил!»

Это было похоже на подтягивание на турнике, только с гирей в шестьдесят кило, привязанной к ногам. Движение вперед почти невозможно, ноги намертво вклеились в муть. Я никогда ничего подобного не чувствовала – меня держали снизу так, будто ни за что на свете не желали отпускать.

– Сука… Суууккаааааа! – орала я на всю местность, выдергивая себя микроскопическими подтяжками, хотя усилия прилагала максимальные. А если бы я была обычной девчонкой со слабыми руками?

«Хочешь быть девочкой, капрал?»

«Не хочу!» – злилась и орала я уже мысленно, снаружи дышала так шумно, будто проползала последние метры своей жизни. Спасибо, что я тренировалась ежедневно, спасибо, что усиленно качала верхнюю часть туловища.

Горели плечи, адски горела каждая мышца под кожей; леденели ступни. Еще чуть-чуть, и судороги, и всё сведет.

Но двадцать секунд… Двадцать пять… Тридцать. И, наконец, победа.

Грязная, мокрая, злая. Выдохшаяся настолько, словно разгрузила вагон с кирпичами. Безвольная, ощущающая себя так, будто побывала в ледяном аду, я сидела и смотрела вдаль. Не было даже сил подняться и продолжить движение, хотя делать это было нужно. Негде высушить одежду, негде согреться. Болтались на запястье накрепко примотанные, бурые теперь от воды, ленты. Четыре. Где-то там, хрен знает где, прикрепленная к кусту дроном, болталась пятая. Какого она цвета – зеленоватого? Красноватого? В задницу гадать. Нужно было её найти.

Врал Арид или нет, у меня не было возможности вернуться домой без пятой. И потому, шатаясь, я поднялась, двинулась дальше.

Пятую я отыскала примерно в восемнадцать тридцать. Слишком поздно, наверное.

И, сидя рядом с последним кустом, я поняла, что заблудилась. Часы оказались проницаемыми для воды, они остановили свой ход. Компас более не работал. Я понимала одно: если я пробиралась сюда целый день, то обратно могу пробираться столько же. Та найденная мной суша могла оказаться не сушей, а «островком». В голове более ни цели, ни направления. Только желтоватое небо над головой. Желтоватое и розовое – красивый закат. Бесконечный гладкий простор водной поверхности, таящей под собой мегалитры илистой жижи. Кувшинки, тишина, смертоносный покой.

Я устала, как никогда в жизни.

У меня ни спичек, ни палатки – последнюю тут все равно не поставить. На кочке не уснешь, у неё слишком маленькая площадь для того, чтобы лечь. Значит, ночь напролет придется сидеть.

Кажется, на пятую ленту я забыла загадать желание. Теперь и неважно.

«Как это – быть девочкой? – думала я с печальной апатией, созерцая живописные всполохи облаков. – Вот так? Когда ты полностью бессилен перед обстоятельствами?» Солдат умеет двигаться вперед, не сдаваться, принимать решения. Что умеет девочка? Плакать?

Сидя на шишке из травы, мне не хотелось даже плакать. Ничего более не хотелось.

7.2

Арид

Куда-то слились дневные часы. Допрос длился непозволительно долго. Потому что пленных следовало допрашивать поодиночке и потому что у Каплиса на компоненты сыворотки правды обнаружилась аллергия. Анафилактический шок, с которым пришлось справляться. Черт бы подрал неожиданно возникающие на пути препятствия. Кулаками данные было добывать проще, но гнил тот, кто дубасит всех подряд. А бойцы, Брукс был прав, оказались «чистыми». Нет, их вербовали, как выяснилось, предлагали им деньги за дополнительные «секретные» задания, выезды. Надбавки, продвижение по службе, но и Эндрю, и Ричард чуяли подвох и соглашаться на мутные аферы не спешили. Казалось бы, мизер информации, а день стек в штаны. Пока Арид смог с чужих слов составить портрет мужчины-вербовщика, пока отправлял запрос Гилу на поиск совпадений по базе, пока дождался водителя, забравшего пленных обратно в город…

На часы он посмотрел уже в начале седьмого.

И выругался.