Архив еврейской истории. Том 14

Таким образом, статьи (Ил. З[497]), а затем и два издания книги Пеннелла вышли в момент принятия решений о еврейской иммиграции в США на государственном уровне. Оспаривая проеврейские выводы американских комиссий, они становились аргументом в общественной дискуссии и вызвали широкий резонанс. Самого Пеннелла это, судя по всему, не смущало: гордившийся отличием своего мнения от общепринятых взглядов, художник с удовлетворением отмечал, что книга «разбудила Иудею»[498]

(то есть спровоцировала бурную реакцию евреев в Англии и США). Вероятно, популярность (пусть и скандальная) приносила еще и денежную выгоду, тогда как юдофильская книга Фредерика известности не получила и продавалась плохо[499]. Таким образом, момент публикации и роль в политической дискуссии были первыми причинами неприятия книги и причисления Пеннелла к антисемитам.

Художник, однако, отрицал подобные обвинения, настойчиво указывая, что его сочинение представляет собой исключительно фиксацию фактов, а потому не может иметь идеологической окраски.

«The Jew at Home» — структура и содержание

Состоявшая из предисловия и трех глав («В Австрии и Венгрии», «В австрийской Польше», «В России»), книга описывала всю поездку, начатую примерно в середине июля в Будапеште и окончившуюся в середине ноября 1891 года арестом в Бердичеве и высылкой Пеннелла из Российской империи[500]

. Детально маршрут художника в тексте не отражен, но можно предполагать, что из Будапешта он отправился через современные Бая-Маре, Сигету-Мармацией, Подволочиск и Львов в Броды (на тот момент — территория Австро-Венгрии), где пересек границу Российской империи. Добравшись до Киева (одной из главных целей поездки), Пеннелл сделал продолжительную остановку, после чего переехал в город «с наибольшим в мире числом евреев» — Бердичев, — где и был арестован.

Что же говорил Пеннелл об увиденном (и что вызвало гнев критики)?

Большое значение в этом отношении имело широко цитировавшееся рецензентами предисловие, где автор постулировал свои взгляды и описывал цели создания произведения. Так, он утверждал, что отправился в путешествие, не имея ни малейшего представления о евреях, и не является ни юдофилом, ни юдофобом, а все написанное — исключительно впечатления, а не оценки. Здесь же формулировалась и основная проблема — отношение к еврейской эмиграции. Почему евреев нельзя расселить по Европе? Ответ, по Пеннеллу, прост: «Как только еврей пересекает границу Российской империи, он становится в десять раз хуже, чем был»[501]

. Объяснялась эта сентенция на примере Австро-Венгрии, где евреи обладали правами и свободами, а значит, сами выбирали, как им жить. Результаты этого свободного выбора, по Пеннеллу, показывали, что своим укладом они обязаны не только притеснениям.

Основная проблема этого уклада — нежелание евреев ассимилироваться. В одиночку любой из них может стать членом «цивилизованного» общества, но при первой возможности евреи объединяются в закрытую общину, и ассимиляция останавливается. Пеннелл также считал, что избыточная поддержка и потакание желанию евреев жить по-своему развращает их (прямое предостережение барону Гиршу, создававшему компактные поселения евреев в США и Аргентине) и что именно это вызвало проблемы на юго-западе Российской империи. Единственный путь — обращаться с ним так же, как и с любым иммигрантом, и даже жестче: «Сделайте еврея англичанином или американцем, сломите его обычаи, его грязь — или он сломит вас», — заявлял Пеннелл[502]. При этом он повторял, что не отрицает ни притеснения евреев (хотя и считает оценку его масштабов преувеличенной), ни наличия у них положительных качеств.

Главы 1–2. «В Австрии и Венгрии», «В австрийской Польше»

Основную часть своего повествования Пеннелл начинает с указания на необычайную остроту «еврейского вопроса», а также на то, что большинство филантропов никогда не видело евреев в их «естественной» среде и трактует их облик и поведение исключительно как результат притеснений. Восточная Европа же дает возможность увидеть эту среду и избавиться от иллюзий. При этом Австро-Венгрия, где нет антиеврейских законов, особенно показательна, так как демонстрирует, что происходит, когда еврей свободен и характер его жизни зависит только от него самого.