Архив еврейской истории. Том 14

Якоб Риис, иммигрант из Дании, построивший в Америке карьеру журналиста и фотографа, описал нью-йоркское «гетто», и книга обрела такое влияние, что привела к гуманизации законодательства. При этом Риис называл те же качества жизни евреев — нищету и концентрацию на заработке (особо им выделяются польские евреи — «Они умеют считать (причем верно) уже тогда, когда еще не умеют говорить»[625]), скученность, антисанитарию, верность родной религии; отмечен был и колоритный облик (бороды, длиннополые кафтаны). От пеннелловского этот текст отличается отношением к своему объекту — Риис не хвалит евреев и не призывает поддержать их, но его спокойное и при этом живое, с журналистски точно расставленными акцентами описание их быта действует лучше прямых призывов. На снимках Рииса (Ил. 32[626]) евреи также обнаруживают много сходных черт с героями Пеннелла. Они сменили шляпы на котелки, а кафтаны на пиджаки, но типажи остались близкими даже с учетом разницы между рисунком и фотографией.

Еще более явным это сходство оказывается у Джейкоба Эпстайна, с работ которого (Ил. 33), по мнению Бейгелла, следует отсчитывать еврейское присутствие в американском искусстве[627]. «The Spirit of the Ghetto…» Хатчинса Хэпгуда был в высшей степени юдофильским текстом, настоящей апологией еврейской колонии, а Эпстайн — не только иллюстратором этой книги, но и одним из героев, описанных автором. В частности, Хэпгуд замечал: «Эпстайн наполнен меланхоличной любовью к своей расе, и его неизменное желание состоит в том, чтобы изображать своих соплеменников точно такими, какие они есть: живописными в их страданиях» (in their suffering picturesqueness)

[628]. Этот акцент, на наш взгляд, крайне важен, так как показывает, что схожие изображения (авторства Пеннелла — с одной стороны, и Эпстайна — с другой) могут восприниматься прямо противоположным образом из-за сопутствующих факторов. В достаточной мере эквивалентные как документация, юдофобскими или наоборот юдофильскими в глазах критиков они оказываются не по собственным качествам, а из-за позиции (а в случае Эпстайна и других художников-евреев и происхождения) их авторов[629].

Сюда же следует добавить и работы художника Авраама Валковица (Ил. 34), изображавшие евреев Ист-Сайда Манхэттена начала 1900-х годов и демонстрирующие, что, даже если признать за Пеннеллом акцентирование тех или иных черт внешности, это не делает его рисунки антисемитскими (одновременно попробуем себе представить, какие бы оценки получили работы Валковица, будь они показаны как произведения Пеннелла).

Существуют и рисунки художников-американцев, представляющие схожие с пеннелловскими типы, — например, работы Уильяма Аллена Роджерса (Ил. 35[630]

, 36[631]).

Наконец, важный сопоставительный материал присутствует и в искусстве Российской империи, хотя число таких работ было невелико. Родственных пеннелловским типам евреев в 1870-х изображал Михаил Клодт (Ил. 37[632])[633], в 1882 году похожий образ бедного еврейского торговца платьем создал польско-литовский художник (российский подданный) Михал Андриолли (Ил. 38

[634]), старика в кафтане с неизменным зонтиком запечатлел около 1891 года Леонид Пастернак (Ил. 39). Наиболее интересен в этом отношении Исаак Аскназий, в бытность своего пенсионерства в Европе создавший изображения еврейских беженцев в тех же Бродах, что и Пеннелл десятилетием позже:

Летом 1882 года через Флоренцию и Венецию Аскназий поехал на выставку в Вену. <…> Далее через Краков художник направился в Броды, где писал еврейские типы, этюды и небольшие жанровые картины. Это вызвало неудовольствие и выговор от Совета Академии — исторический живописец, в период пенсионерского пребывания за границей, не должен отвлекаться на такие темы. Аскназий оправдывался: он собирает материал для больших картин на библейские темы[635].

На данный момент найти рисунки не удалось, но если это случится, их сопоставление с работами Пеннелла обещает богатые результаты — религиозный еврей, Аскназий не мог находиться во власти антисемитских стереотипов.

Однако наиболее результативным представляется сравнение иллюстраций «The Jew at Ноше» с фотографиями, максимально нейтральным источником.

Так, очень близкие к пеннелловским типы подчас демонстрируют снимки Соломона Юдовина (Ил. 40[636]), сделанные во время экспедиций под руководством С. А. Ан-ского в Юго-Западном крае (1912–1914), пафос которых (показать еврея человеком физического труда — разнообразного и тяжелого[637]) был прямо противоположен установкам американского художника[638]. Те же образы встречаются и на анонимных фотографиях, сделанных в те же годы на улицах Бердичева[639].