Butterflies appear as if in a dream, Twisting and reeling about like dragons, Like birds, like the phoenix, Like worms in spring, like snakes in the fall. [Появляются бабочки, будто во сне, Вьются и кружатся, будто драконы, Будто птицы, будто феникс, Будто черви весной, будто змеи осенью.]74Богатство фигур будто бы запечатлевает время в картине. Время становится пространством.
Пространственное сочетание весны и осени также задерживает время. Так возникает натюрморт времени.Поэту Чао Чи клубы ладанного дыма кажутся древней надписью, которая сообщает ему глубокое чувство длительности.
Like billowing silks, sinuous, cloud-tipped Smoke has written ancient script, From the last of the incense ash to burn. There lingered warmth in my precious urn, While moonlight had already died In the garden pool outside. [Шелком клубясь, облаками ластясь, Дым оставляет древнюю надпись, Сжигая пепел от благовоний. Моя милая ваза тепло еще помнит, А лунный свет давно уж погас Снаружи в пруду в этот час.]75В этом стихотворении речь идет о длительности. Тогда как лунный свет уже давно погас в садовом пруду, пепел еще не совсем остыл. Сосуд с ладаном еще излучает тепло. Тепло задерживается. Эта пора промедления приносит поэту счастье.
Китайский поэт Сие Чин (1260–1368) пишет о поднимающемся дыме ароматической печати:
Smoke from an incense seal marks the passing Of a fragrant afternoon. [Дым печати с ароматом провожает Запах полдня.]Поэт не сожалеет здесь о том, что прекрасный полдень прошел, потому что у всякого времени есть свой собственный запах. Зачем сожалеть об уходе полдня? За запахом полдня следует аромат вечера. А ночь источает собственный запах. Эти запахи времени не нарративны, а созерцательны. Они не образуют последовательность. Скорее они покоятся в самих себе.
Весной цветы, осенью луна, Прохладный ветерок летом, снег зимой — Когда твой ум ничто не заполняет, Жизнь приносит счастье каждый день76.Доступ к хорошему времени есть у того ума (Geist), который опустошает
себя от всякого «хлама». Именно пустота ума, которая освобождает его от вожделения, углубляет время. Эта глубина связывает каждый момент времени со всем бытием, с его пахнущей нетленностью. Как раз вожделение делает время радикально преходящим, заставляя дух мчаться вперед. Там, где он замирает, где он покоится в самом себе, возникает хорошее время.Хоровод мира
Запах сосен –
Ящерка юркнула
На камне горячем…