Артюр Рембо

²⁶ См. В.-Ф. Ундервуд, Rimbaud et l’Angleterre (с. 223); там цитируется работа Р. Милье «Le premier séjour d’Arthur Rimbaud à Chypre», опубликованная в Kupriakai Spoudai (Nicosie) в 1965 г. Фотографии этих мест — в Figaro от 18 сентября 1954 г.

²⁷

Э. Делаэ, Rimbaud (1906), с. 185.

²⁸ Э. Делаэ, Rimbaud (1906), с. 186.

²⁹ Впервые рисунок опубликован Шарлем Донуа в Verlaine intime

(1898).

³⁰ См. Лидия Херлинг Крое, «Rimbaud à Chypre, à Aden et au Harar, documents inédits», Etudes rimbaldiennes, т. III (1972).

Глава XIV

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С АФРИКОЙ

В каждом порту на Красном море, где останавливался его корабль — будь то Суакин в Египте[188]

, аравийская Джидда, Массауа в Эритрее[189] или йеменская Ходейда, — Рембо безуспешно пытался найти работу. По пути он собирал сведения о возможностях торговли с внутренними районами Египта, Судана, Аравии и Абиссинии[190]. В Ходейде он заболел от жары и оказался на несколько дней в больнице, куда его любезно устроил г-н Требюше из марсельского торгового дома «Моран и Фабр». В конце концов ему удалось добраться до Адена. Рембо думал, что в таком крупном порту сумеет неплохо устроиться, но, приехав, опять заболел, не перенеся ужасной жары.

Незадолго до этого в Адене открыла свой новый филиал лионская компания «Мазеран, Вианне, Барде и К°» (к тому времени уже действовали филиалы фирмы в Бербере и Сай-ле). К ее управляющему, г-ну Дюбару, полковнику пятого ронского легиона в отставке, и пришел Артюр, имея при себе рекомендательное письмо г-на Требюше. Президент, Альфред Барде, находился в отъезде, изучая рынки сбыта в королевстве Менелика II (Абиссиния), и вскоре кандидатура Артюра была утверждена. Дюбара поразили абсолютно седая голова двадцатишестилетнего соискателя и его волевое лицо. Новоприбывший выглядел человеком весьма неглупым и полным решимости работать, а потому сразу был зачислен в штат.

Новичок представился Артюром Рембо и сообщил, что родился в Доле (департамент Юра) и только что прибыл с Кипра, где был бригадиром в каменоломне. Остров он покинул якобы из-за того, что нанявшая его на работу компания обанкротилась. Можно ли заключить на основании этих отрывочных и недостаточно достоверных заявлений, что Артюра мучила совесть и что он скрывался? Точно этого утверждать нельзя. Любопытно, однако, что он умолчал о настоящем месте своего рождения.

Г-ну Дюбару и Пьеру Барде, брату Альфреда, он показался надежным малым. Альфред Барде сообщает также, что он постоянно и совсем не к месту сопровождал свои немногословные высказывания короткими и резкими взмахами правой руки. Обо всем этом говорится в его воспоминаниях об Аравии и Африке, изданных под названием «Ваrr Adjam»[191]

; на эту книгу мы довольно часто будем ссылаться¹.

Артюру доверили пост смотрителя цехов по взвешиванию и сортировке кофе, так называемых «харим», которые предоставляли работу по большей части женам индийских солдат из смешанного индийского подразделения, расквартированного в Адене. Работа Артюру очень нравилась. Для этой должности его познаний в арабском вполне хватало. Подчиненные оценили его по достоинству, но тем не менее сразу же окрестили его «Карани», что означало «злой» — обыкновенное прозвище бригадиров.

Здание филиала, в котором разместили в том числе и Артюра, находилось напротив отделения городского суда и представляло собой большое одноэтажное сооружение с шестью высокими аркадами на фасаде, довольно приятное на вид; на его единственном этаже находились одновременно и жилые комнаты, и служебные помещения.

И все было бы как нельзя лучше, если бы не два обстоятельства: во-первых, ничтожное жалованье (в пересчете на французские деньги 5–6 франков в день на все — питание и проживание), а во-вторых — невыносимая, удушающая жара. «Аден стоит на голой скале, — писал он домой 25 августа 1880 года, — здесь не найдешь ни травинки, ни капли чистой воды, мы пьем опресненную морскую воду; жара невыносимая, особенно в июне и сентябре, когда температура поднимается выше всего. Обычная же температура в «прохладном» и постоянно проветриваемом кабинете ни днем, ни ночью не опускается ниже 35 градусов. Все очень дорого, и я чувствую себя пленником — совершенно ясно, что мне придется просидеть тут как минимум три месяца, прежде чем я встану на ноги или подыщу место получше».

Рембо потребовал жалованье в 200 франков в месяц — в случае отказа он грозился немедленно уехать (например, в Занзибар или еще куда-нибудь), потому что ему совсем не хотелось оставаться в Адене, о котором он со свойственным ему черным юмором как-то сказал, что Аден «вам кажется наискучнейшим местом на свете, уступающим лишь тому, в котором вы сами в данный момент находитесь».

Удерживала его только надежда на то, что ему доверят управление одним из африканских филиалов.