Артюр Рембо

Что до Рембо, то он вообще сомневался, что Поль способен на решительный шаг, и поэтому не видел веской причины торопить события. Самое лучшее — забыть обо всем и жить, как живется. Пора уже несчастному прекратить стонать и понять, что всем бедам придет конец лишь тогда, когда он забудет о существовании Матильды. Очевидно было одно: в Англии они должны жить независимо и свободно. Артюр когда-то говорил Полю Демени, что нужно найти «надежный источник доходов», а для этого требовалось прежде всего основательно изучить английский, чтобы иметь возможность давать уроки, зарабатывать деньги и не быть никому обязанным.

Мы с Рембо, пишет Верлен Эмилю Блемону, очень много занимаемся английским: читаем Эдгара По, сборники народных песен, Робертсона и т. п. Кроме того, мы стараемся выправить наше произношение, беседуя с торговцами, трактирщиками, книгопродавцами, и охотно выслушиваем все их замечания по этому поводу.

Ежедневно мы совершаем дальние прогулки в предместья и окрестные деревни Кью, Вулич, так как весь Лондон нам уже знаком. Друри-Лейн, Уайтчепел, Пимлико, Энджел, Сити, Гайд-Парк — все эти места мы знаем как свои пять пальцев.

[…]

Пока что мы пытаемся хоть немного заработать. Скоро мы сможем изъясняться достаточно хорошо, чтобы давать уроки французского, латыни и так далее.

Долгие прогулки и учеба были прекрасным развлечением, но не менее прекрасным было чтение. 23 и 25 марта друзья получили читательские билеты библиотеки Британского музея. Неизвестно, кто был их поручителем. Рембо расписался в том, что ознакомлен с правилами пользования библиотекой, и указал возраст — 21 год, хотя на самом деле ему было лишь 19.

Что они читали? Вероятно, По, Лонгфелло, Суинберна; может быть, они даже сидели за одним столом с Карлом Марксом, который в то время проводил там целые дни. Делаэ пишет, что Рембо получил отказ на требование выдать сочинения маркиза де Сада: эти книги лежали в закрытом фонде, чтобы получить их, требовалось специальное разрешение.

Однако никакое занятие не могло развеять тоску Верлена, терзаемого мыслями о своей трагедии. Теперь он был убежден, что только ценой разрыва с Артюром добьется душевного покоя. Несколько дней подряд его видели в районе вокзала «Виктория» — вероятно, он пытался узнать расписание поездов. Наконец, 3 апреля он решился сделать роковой шаг: поехать в Ньюхейвен, чтобы оттуда отплыть в Дьепп. Но в ожидании парохода Поль услышал, как два подозрительного вида джентльмена разговаривают о коммунарах и об участи, ожидающей их во Франции; это привело его в ужас. Повсюду полицейские! Тогда он направился в Дувр и утром 4 апреля поднялся на борт парохода «Графиня Фландрская», который возвращался в Антверпен. Прежде Поль написал Матильде нежное и трогательное письмо, в котором умолял ее быть благоразумной, прекратить этот дурацкий процесс, отравляющий их существование, подумать о маленьком Жорже и приехать в Намюр, где он ждал ее. Там они помирятся и, простив друг другу все обиды, вместе вернутся в Париж.

Воспрянув духом, он стал ждать ответа. Будь у нее даже каменное сердце, она не сможет остаться безучастной к человеку, который на коленях и в слезах молит ее о прощении.

Верлен и не подозревал, что за ним давно следила полиция. На следующий день после его отбытия из Лондона в парижскую префектуру поступило следующее сообщение: «Верлен, бывший служащий городского комитета до и во время Коммуны, друг Вермерша, Андриё и К°… отбыл в Париж по семейным делам».

Второе сообщение от 8 апреля доказывает, что Рембо знал о предполагаемой встрече в Намюре: «Верлен распустил слухи, что уехал в Намюр, сам же спокойно живет у матери».

17 апреля офицер Ломбар, служащий парижской префектуры, получил указание собрать все возможные сведения о прежней деятельности Верлена, его нравственном облике, поведении во время восстания, но в первую очередь об истинной причине его приезда в Париж.

Теперь понятно, какой рискованный шаг Поль предпринял, чтобы вновь завоевать расположение Матильды: он подвергался опасности сесть за решетку по меньшей мере лет на десять.