Аспекты

– И эти водители тогда совершают долгие поездки? По всей стране, вот как вы?

– Да, некоторые ездят по всей стране.

Гикори опять умолк. Эдеа поняла, что он готовится задать тот самый, главный вопрос. И когда наконец вопрос прозвучал, он оказался совершенно неожиданным даже для нее.

В игровом зале Странж разглядывал площадку, где высились гипсовые горы, песчаные дюны и лесные чащи, в которых Сильверн расставлял миниатюрных солдат – кверцийских гвардейцев в алом и бронзовом, их противников в доспехах темной кожи с железными клинками.

Странж побарабанил пальцами по ручке инвалидного кресла:

– Расстановка сил очень похожа на ту, о которой говорит Летолистьер. Правда, неизвестно, можно ли ему верить.

– По-моему, тут все логично, – сказал Сильверн. – Империя расположила войска точно по учебнику. Даже кверцийские историки говорят, что у Флория не было воображения. Поэтому Странста, естественно, поставила копейщиков вот сюда… – он указал на ущелье, – а лучники и пращники заняли позиции на утесах, здесь и здесь, под прикрытием деревьев.

– Но мы не знаем, где именно росли деревья, – протянул Странж. – Хотя они, конечно же, были. А что с конницей?

– Если бы конницей командовал я, то велел бы бойцам спешиться и приготовиться к рукопашной. Но Странста не могла приказать такого западинным конникам-горцам.

– По-твоему, она их разделила?

– Интересная мысль. – Сильверн посмотрел на два отряда конников: один у входа в ущелье, непосредственно перед кверками, а второй в тылу, в долине. – Напомни-ка, что там пишет Летолистьер.

Странж положил руки на книгу, лежавшую у него на коленях, но не стал ее раскрывать, а продекламировал наизусть:

Просчитав все шансы и не полагаясь на случай,

Странста разделила храбрых всадников на два равных отряда:

Отряд для обмана и отряд для удара,

По отряду для каждой – для Полководицы и для Богини.

– Отличный перевод, – сказал Сильверн.

– В оригинале текст рифмуется, но я был молод и слишком торопился. Интересная мысль, говоришь?

– По-моему… В данном случае конники Странсте не требовались. Они не могли справиться с плотно сомкнутыми рядами кверцийской тяжелой пехоты, и даже если Флорий решил бы отступать, то отступление шло бы организованно, опять же по учебнику. А если бы западинные конники погнались за имперской армией, будто за перепуганными селянами, то очень быстро пожалели бы об этом.

Странж кивнул.

– Поэтому Странста им сказала, – продолжил Сильверн, – мол, половина оставайтесь здесь, у входа в ущелье, бросьте вызов имперским войскам, пусть попробуют на вас напасть; a вторая половина пусть ждет за перевалом, в резерве, на всякий случай. И сами решайте, кто пойдет в какой отряд. Поэтому самые безрассудные…

– Которые все равно не слушали бы приказов, – добавил Странж.

– Да. Они заняли позицию там, где могли убить несколько кверков и где точно погибнут сами, став данью Богине. Ее отряд. А те, кто поблагоразумнее – все как один храбрецы, трусов среди них не было, – остались в резерве. Они и составили отряд Странсты, послушный ее воле.

Тут Сильверн отвернулся и беззвучно зашевелил губами. Странж молча смотрел на него.

Минимы через две Сильверн вновь посмотрел на Странжа и сказал:

– Гикори только что спросил Эдею, когда он сможет стать гостем в усадьбе.

– Я ждал, что когда-нибудь он задаст этот вопрос, – вздохнул Странж. – Но об ответе пока не задумывался, а зря.

– Может, он имеет в виду что-то другое… – Сильверн покачал головой. – Не знаю. Иногда дети очень странно смотрят на мир.

– Это и отличает их от взрослых.

– Туше.

– Я считаю, что ему просто хочется знать очевидное: когда именно никто не будет указывать ему, что делать, что есть и пить, чем заниматься, когда больше не придется ни у кого просить разрешения, когда не нужно будет просыпаться и укладываться спать по чужой воле. Короче, когда именно весь мир станет таким, как здесь, в усадьбе.

– По-моему, очень многие над этим уже работают.

– Да, этим начали заниматься еще до Перишекса, а он жил задолго до моего рождения. Общество – не пирамида, а цепи горных хребтов; чтобы их уравнять, требуется время. Гораздо больше времени, чем отведено обычной душе. – Странж покачал головой. – Гикори вырос среди коронов, профессоров, инженеров и даже особ королевской крови, и все они, как дети, играли в стенах усадьбы. А вскоре нам придется отправить его в мир, где сына прислуги могут наказать плетьми за то, что он осмелился ступить на один ковер с короном.

– Вы его не разбаловали, – мягко заметил Сильверн.

– Не разбаловали, но, вполне возможно, испортили ему жизнь. Я имею в виду жизнь за пределами усадьбы. – Странж внезапно улыбнулся. – Однако вы правы, мы его не разбаловали. Если его выгонят из Аскорельского колледжа за уверенность в том, что преподаватели такие же люди, как и студенты, то он усвоит ценный урок. А горные хребты станут чуточку ниже.

– Я поговорю с Гикори.

– Потому что вы не считаете себя гостем в усадьбе – в том смысле, в каком гостями считаются Игроки?

– Я не тот, кто унаследует вашу тяжкую ношу.