Аспекты

– Будь выбор тем, от чего можно отказаться, вы не хуже меня знаете, кто первым попросил бы его уволить. Вдобавок только Варис называет это тяжкой ношей. Вы что-то от меня скрываете, Сильверн?

Сильверн картинно пожал плечами:

– От вас? Нет, что вы, никогда. Просто я подумал, что служитель Ордена для этого не годится. Вот если б я был дряхлым или увечным, то… – Его улыбка исчезла. – Ох, прошу прощения, Странж.

– Вам не за что просить прощения. Вы правы – вам до старости далеко, а время не ждет. Что ж, задавайте ваш следующий вопрос.

– А вам известно когда?

– Нет. По-моему, это было бы невыносимо. Все очень смутно – то ли несколько месяцев, то ли год, а может быть, два. Глупо считать. Хотя, конечно, очень странно… год, все его времена, сотни прекрасных дней, столько всего можно сделать – а когда остается всего лишь один год, то страшно просто моргнуть, чтобы не потерять драгоценных инстант. – Лицо Странжа разгладилось, глаза засияли. – Полагаю, именно поэтому палионы и не любят подобных предсказаний.

– Жить, готовым к каждому мгновению, полностью принимать его instanta edaire, – процитировал Сильверн. – Как моментальное чудо. Эдеа долго смеялась, когда впервые услышала это от меня.

– А когда вы ей это сказали, то уже знали?

– Да, мы оба знали. И в тот же день назначили дату церемонии. – Он умолк, чуть приоткрыв губы. – Ах да, не в тот же день, а на следующий.

Заметно успокоившись, Странж сказал:

– Сильверн, если и есть какие-то различия между посетителями усадьбы, то устанавливались они не мной. Я не палион, но знал многих палионов. Рано или поздно наступает день, когда служителю Ордена лучше уйти на покой, чтобы обучать новую смену. Как вам известно, колианские зимы не благоприятствуют подвижности суставов… – Он выдержал паузу.

Сильверн молчал.

– Думайте не об instanta edaire, а о годах, которые вы проведете с ней, – негромко посоветовал Странж.

– Туше, – прошептал Сильверн.

– Ступайте к ней, прямо сейчас.

– Туше и кончетта. Вас куда-нибудь отвезти?

– Нет, спасибо. Дайте мне плед, пожалуйста, я отправлюсь на осмотр своих владений… На ужин нам обещают пирог с бараниной, я хочу убедиться своими глазами.

Сильверн распахнул дверь.

Странж на инвалидном кресле выкатился в коридор, вызвал лифт и сказал:

– Может быть, самое время заняться новым переводом Летолистьера.

– На этот раз рифмованным.

– Нет уж, тогда я был слишком молод, а теперь – слишком стар. Вдобавок никогда не знаешь, когда потребуется сделать закат оранжевым, а лунный свет – серебристым.

Сильверн рассмеялся и вышел из лифта этажом ниже, а Странж спустился на первый этаж, глядя, как кабина скользит по тросам подъемного механизма. Что так же важно для усадьбы, как электрический лифт? Пожалуй, канализация и водопровод. Да, пандусы не очень удобны, лифт с ручной лебедкой еще неудобнее, но для пользования ими не нужно выскакивать на холод полуодетым.

Как бы там ни было, канализация и водопровод – замечательное изобретение. Странжу очень понравилось, как Лумивеста наслаждалась горячей водой. Раздумывая о Лумивесте, он выкатил кресло во внутренний дворик и как раз заметил ее. В руках она держала какой-то конверт.

– Добрый день, Странж.

– И вам того же, Лумивеста.

– Вы не видели Винтерхольма? Все куда-то запропастились.

– В больших усадьбах такое бывает: то толпа, как на вокзале, то все прячутся по закуткам. Позвольте поинтересоваться, зачем он вам понадобился?

– Я хочу передать с ним письмо. В столицу. – Она показала Странжу конверт задней стороной, чтобы не было видно адреса.

Странж не стал уточнять, для кого письмо, а просто сказал:

– В вестибюле первого этажа стоит большой секретер с красным ящичком. Положите туда письмо.

– Ах да, я же заметила секретер, когда мы приехали. Спасибо.

– Всегда пожалуйста.

Лумивеста решительно зашагала к особняку. Странж смотрел ей вслед: она выглядела не обеспокоенной, а задумчивой. Может быть, немного взволнованной, но не расстроенной.

Странж крепко сжал обод колес, чтобы Лумивеста, внезапно обернувшись, не заметила, как дрожат его руки.

Когда дверь за ней захлопнулась, Странж развернул инвалидное кресло и покатил его к фонтану. Струи воды колебались под легким ветерком. Дней через десять фонтан выключат и осушат, подготовят к зимним холодам. Надо поговорить с Агатой, попросить, чтобы она зачаровала сад: всем будет меньше работы, а зимние цветы великолепно поднимают настроение.

Как и говорила Лумивеста, вокруг было пустынно. Странж спрятал дрожащие руки под плед; суставы ломило, но только и всего, а от холода порой трясутся и люди намного моложе.

Он не чувствовал никаких сожалений об усадьбе. Некоторые из его друзей верили, искренне и с надеждой, что их души вернутся в новые тела, проживут новые жизни, станут мудрее и лучше. Странж в это не верил. Если с возрастом душа крепла, то он… что ж. Может быть, есть еще какой-то мир, лучше ли, хуже ли или точно такой же. Может быть, есть такая же усадьба, но думать об этом не стоило, ведь вечность не так велика.