Аспекты

– Да, немного похоже на его имя, – ласково, без упрека в голосе подтвердил Березар. – Какая разница, как вы знаете кверцийский? Кверков давно нет, они жаловаться не будут. Как бы там ни было, это слово означает «место, где упокоивается свет». То есть у него такое значение в нашем языке. В Алинсее оно значит «великий источник», а в Нисимене, на родине Дани, – «горящее сердце». Простите, я снова заплутал в словесах. Дело в том, что любой совместный магический ритуал призывает дух, который снисходит на всех участников. Во всем живом есть сила – будто воздух в легких, но не у каждого есть, скажем так, способность к магии, точно так же как не каждый дышащий способен петь, но песня есть в каждом. Может, Варис и считает, что Богиня – это просто сказка, которую мы рассказываем друг другу, но я лично видел его свет, тянущийся к Абсолюту.

– Своим путем, – сказала Лумивеста, неожиданно успокаиваясь.

– Да, действительно. Своим путем. Ну что, пойдем?

Дверь в конце прохода вела в помещение размером с дворцовую обеденную залу, но стола здесь не было; сквозь двойные двери в южной стене лился свет. Сильверн и Эдеа уже были тут, дожидались остальных. Эдеа подошла к Лумивесте и взяла ее за руки.

– Ох, вы совсем замерзли!

– Мы просто заговорились на свежем воздухе, – сказал Березар.

Наряд Эдеи – камзол свободного покроя и широкие шальвары из ярко-синего бархата – дополняли белые кружевные манжеты и воротник; к левому лацкану была приколота веточка белых колокольчиков с голубой каймой по краю лепестков. На Сильверне был серый шелковый смокинг и брюки, гофрированная белая сорочка со стальными запонками в манжетах и галстух узорчатого серебристо-синего атласа. Нагрудный карман украшали какие-то миниатюрные медальки, а под ними была прикреплена стальная розетка с мечом и наковальней – отличительный знак чаробоев.

– Там будут кувертные карточки? – спросила Лумивеста. – Или можно сесть рядом с вами?

– Я буду очень рад вашему соседству, но вообще-то все рассаживаются, где кому угодно, – ответил Березар. – За столом никакого старшинства не соблюдается. Странж обычно сидит в торце, у окна. Там ему удобнее, к тому же он хозяин дома. А все остальные занимают места по собственному выбору. Не удивляйтесь, если кто-нибудь вдруг пересядет – все так делают, в зависимости от того, как и куда заведет беседа, так что вам это тоже не возбраняется. Вообще-то для вас, по праву нового гостя, оставлено место рядом со Странжем, но если вам не хочется, вы не обязаны его занимать.

Блисс распахнул двери в обеденную залу. Дани выкатила инвалидное кресло Странжа.

– Уважаемые гости, кушать подано, – сказал Странж. – Просим к столу.

Лумивеста не шелохнулась. Сильверн и Эдеа тоже остались стоять. Березар с улыбкой предложил Лумивесте руку, и они направились в залу.

Комната была квадратной, шагов пятнадцать шириной. В центре, с севера на юг, стоял длинный узкий стол, накрытый на десять персон. Трехстворчатое эркерное окно занимало всю южную стену, от высокого потолка почти до самого пола, и оттуда открывался вид на сад и жилые флигели, а вдали виднелись колонны лодочного домика на озере, залитом лунным светом. Над каминами, встроенными в западную и восточную стены, висели картины и обломки древних барельефов; здесь же были распашные двери для прислуги. На северной стене, между дверью, служившей главным входом, и ее копией на северо-востоке, красовался огромный, явно очень старинный гобелен с изображением сказания об охотниках на Богиню, выполненный в аллегорическом стиле эпохи Среднецарствия.

Хрустальные подвески элегантно электрифицированных люстр преломляли сияние стеклянных ламп, заливая светом залу и подчеркивая изящную лепнину и резные украшения потолка, которые терялись бы при свечном или даже газовом освещении. Впрочем, на столе стояли и свечи в четырехрожковых серебряных канделябрах; теплое сияние, отражаясь от фарфора и хрусталя, окутывало беседующих гостей.

Темно-коричневую ткань длинного пышного платья Дани украшали сложные геометрические узоры, вышитые золотой нитью. Талию перетягивал затейливый пояс-шнуровка в ладонь шириной, шею несколько раз обвивала цепочка из золотых звеньев, перемежаемых жемчужинами, в ухе поблескивала чеканная серьга радужной бронзы в виде древесного листа, а на ногах Дани были золоченые сандалии с высоким кожаным задником. Странж сменил одеяние на почти такое же как раньше, но из фиолетового атласа, тоже со множеством карманов и с аппликациями в виде дождевых туч на плечах и на спине. Дополняли наряд галстух в черно-белую клетку и серебряная брошь-шатлен на блестящем белом лацкане, от которой к карману тянулась серебряная же цепочка.

Дани подкатила кресло Странжа к месту в конце стола у окна, потом села слева от него и жестом пригласила Лумивесту занять место справа. Рядом с Лумивестой устроились Сильверн и Эдеа. Березар уселся в северном конце стола.