Аспекты

– И гвозди с плоской круглой шляпкой, и шпонки в палец толщиной… – Чала обернулась к Лумивесте: – Я так понимаю, вы хотите поскорее?

– Да, конечно. Но я вот даже не подумала про кнопки и…

– Значит, красить не будем, протрем наждачкой для гладкости.

– Ну тогда уж и лаком покроем, – сказал Верт.

– Миледи, лак быстро высохнет, – заверила Чала. – К вашему отъезду все будет готово. Вас устраивает?

– Разумеется.

Чала еще раз огласила список требуемых материалов, а Верт загибал пальцы – они у него были на удивление длинные и тонкие, даже странно для рук мастерового. Лумивесте пришла в голову еще одна мысль.

– У вас не найдется, случайно, небольших железных скоб? Которые можно сложить в прямоугольник? – Она снова жестом изобразила, что имеет в виду.

– Можно взять два уголка, вот так, – кивнула Чала. – Верт, проводи миледи к верстаку.

– Следуйте за мной, миледи, – сказал Верт.

Варис склонился над аккуратно подстриженным кустом в саду, разглядывая греющегося на солнышке ежа. Затем прошел еще несколько шагов, обернулся и посмотрел на усадьбу. Над южным карнизом виднелись хрустальные грани купола в Ярком Покое.

– Что там сейчас происходит? – спросил Варис.

Агата сидела на садовой скамье неподалеку и глядела на озеро.

– Служба заканчивается, – ответила она, не поворачиваясь. – Березар был бы прекрасным чародеем, если бы не воспринимал магию как Голос.

– Если бы… Миледи волшебница пытается меня спровоцировать?

– Я никогда этого не пытаюсь, – серьезно ответила она и шутливо добавила: – Никогда в жизни.

На Агате был пандектский наряд, отчасти напоминающий ее одеяние в первый вечер: длинная туника из черного льна, без рукавов, собранная складками у ворота, с разрезом до колена, подпоясанная белым витым шнуром с узелками, и простые черные сандалии. Волосы были замысловато перевиты черной шелковой лентой.

Варис ни с того ни с сего отвесил ей поклон и последовал за ней к лодочному домику. Агата постояла на мостках, потом забралась в лодку. Варис присоединился к ней, отвязал канат и сел на весла.

– Давай я порифмую, – предложила Агата.

– Да здесь… всего… пара гребков…

Лодка причалила к острову. Ее пришвартовали с носа и кормы, прочно, чтобы не отвязалась, и Агата легко ступила на каменный причал.

– Жизнь за городом… идет некоторым на пользу, – сказал Варис.

Агата рассмеялась, и они пошли в рощу.

Островок был небольшим, шагов двадцать в длину. В центре, среди тесно растущих деревьев, виднелся круглый белокаменный павильон со стройными колоннами высотой в полтора человеческих роста. Половину павильона накрывал купол, вторая оставалась под открытым небом. Внутри по окружности стояли три обсидиановые скамьи, а посредине красовалась скульптура, изображающая Богиню в четырех Великих Аспектах и в сопровождении спутников: Корис и Роза Ветров, Шиара и Палион, Эвани и Длань, Ведда и Матерь-Волчица.

Встав между колоннами, Агата погладила их кончиками пальцев и недовольно поморщилась:

– Какое-то все шаткое. Грунт просел, фундамент сдвигается.

– Павильон не рухнет?

– Пока нет. Однако до первых морозов надо бы отремонтировать. Мы с Вертом этим займемся. Иди сюда, садись.

Варис уселся на черную обсидиановую скамью, прохладную и гладкую, как лед. Агата устроилась между Веддой и Корис – между Знанием и Природой, – скинула сандалии и вытянула загорелые ноги, касаясь лап Волчицы.

– Такое непочтительное отношение больше свойственно мне, – заметил Варис.

– Ты же знаешь, я не могу не почитать Богиню. Это не дерзость, а обожание. – Она со смехом откинулась в объятия каменных рук. – Рассказывай, как там столица.

Варис запрокинул голову:

– Профессор Шепот наколдовывает новую линзу для Великого Ока, диаметром в четыре локтя. Удивительное зрелище: капля расплавленного желтого стекла силой волшебства парит в безвоздушном пространстве и, вращаясь, постепенно становится мениском. Шепот полагает, что для устранения всех примесей и окончательной формовки потребуется еще полторы недели. Два ученика подменяют его, когда ему требуется перерыв на сон.

– Да, сон, – ни с того ни с сего повторила Агата.

– А люди Фалконера обнаружили во дворце еще один зал. Библиотеку. В ней хранили не книги, а свитки, так что к эпохе, изучаемой Фалконером, они не относятся. Судя по всему, в университете сейчас все передерутся за право исследовать находку.

– Трудно представить, что после стольких лет во дворце еще остались непростуканные стены, а уж тем более неисследованные залы.

– Воистину, воистину… – начал Варис, но тут же осекся, оборвав ритм своей речи, и прерывисто задышал.

С ветки спорхнула крошечная птаха и уселась Варису на плечо. Агата с едва заметной улыбкой посмотрела на нее.

Лумивеста вышла из плотницкой во двор, залитый полуденным светом, потянулась, выдохнула пары лака и втянула в ноздри прохладный свежий воздух. После грохота инструментов в кузне на дворе казалось очень тихо, и багряная листва хрустела под ногами, как битое стекло.

Через дорогу, под деревом, Шора крутила в руках две сигары, что немного напоминало фокус Речен с карандашами. Услышав шаги Лумивесты, Шора обернулась и сунула сигары в карман.