Атаку начинали танкисты

После полуночи 24 августа корпус получил приказ командующего танковой группой фронта генерал-лейтенанта танковых войск А. Д. Штевнева нанести на рассвете удар в общем направлении на Городище, Ерзовка и уничтожить прорвавшиеся части противника. Генерал А. Г. Кравченко решил силами 26-й танковой бригады и взаимодействующей с ней 2-й мотострелковой бригады наступать в направлении северной окраины Городища и далее через высоты на восточную окраину Ерзовки. 27-я танковая бригада получила задачу наступать в направлении высот 146,2 (7 километров северо-западнее Городища) и 143,6, западных скатов высоты 147,6. Начало атаки намечалось в 5.00. Приказ командиры бригад получили между 4.00 и 4.30.

Времени, таким, образом, для организации наступления оставалось совсем мало. 2-я мотострелковая бригада выступила из района Таловой в 5.35. 26-я и 27-я танковые бригады вышли к 7.00 в исходное положение и с ходу начали атаку. В 9.30 пошла в атаку 2-я мотострелковая. К этому времени 26-я бригада овладела населенным пунктом Орловка и вышла на юго-западные скаты высоты 135,4, а танкисты 27-й отбили у врага высоту 143,6 и продолжали развивать успех в направлении высоты 145,1.

В 13.00 26-я бригада оседлала гребень высоты 135,4, где была встречена сильным артогнем противника из района молочнотоварной фермы и контратакована мотопехотой и танками. В течение четырех часов там произошло три танковых боя.

27-я бригада преодолела сильное огневое сопротивление противника, особенно его противотанковой обороны, и продолжала медленно продвигаться в направлении высоты 147,6.

Мотострелки вели бои в километре южнее высоты 144,2.

Авиация противника в течение дня бомбила боевые порядки частей корпуса и этим задерживала продвижение, особенно мотострелковых батальонов.

В 17.30 по указанию командующего танковой группой 26-й танковой бригаде была поставлена новая задача — танковыми батальонами ударить в направлении высоты 101,3 и занять Рынок, ее мотострелковым батальонам закрепиться на высоте 135,4. 27-я бригада должна была овладеть высотой 147,6 и закрепиться на ней. Мотострелковая бригада получила приказ взять высоту 144,2 и прочно ее удерживать.

К исходу дня танкисты и мотострелки 2-й и 27-й бригад выполнили свои задачи, а 26-я танковая к 23.00 заняла Рынок и продолжала тяжелые бои в ночное время в районе сада и юго-восточнее высоты 101,3.

Как нам стало известно, с севера, из района станции Котлубань, и восточнее наши войска тоже начали наступление. Они шли нам навстречу, чтобы, соединившись, совместными силами окружить прорвавшиеся к Волге части противника и уничтожить их. Боевые действия велись с большим упорством. Все наши войска несколько продвинулись вперед, но решительного успеха не достигли.

В августовских боях нам особенно досаждала фашистская авиация. От частых массированных налетов врага танковые подразделения несли серьезные потери.

Все складывалось не так, как хотелось бы. В работе штаба, сложной и напряженной, из-за этого порой ощущалась нервозность.

— Где твои разведчики, Ивановский?! — зашумел вдруг комкор. — Почему запаздывают с донесениями? Может, отсиживаются в укромных местах?

Я промолчал, понимая, что этот срыв у выдержанного и тактичного Андрея Григорьевича случаен, что вызван он теми же крайними осложнениями обстановки.

Разведчики наши действовали, непрерывно добывая данные о противнике.

Семикилометровая полоса, по которой фашистские войска выдвинулись к Волге, в первое время не была такой уж накрепко занятой противником. Днем коридор простреливался вдоль и поперек, ночью освещался парашютирующими ракетами, но все-таки разведгруппы нашего Сталинградского фронта по балкам, по перелескам проникали «на ту сторону», а разведчики Донского фронта — навстречу, к нам. В тылу вражеских соединений, действовавших в полосе прорыва, можно было не только вести разведку, по и решать другие боевые задачи.

Лейтенант В. Морозов во главе небольшой разведгруппы находился в полосе, занятой противником, в течение всей ночи. Он воспользовался методом, доступным тем, кто в какой-то мере понимал разговорный немецкий язык, — подключился к телефонному проводу для подслушивания. Затем вырезал кабель большой длины, ожидая, что к поврежденному месту прибудут вражеские связисты и что можно будет взять «языка». Но немцы так и не пришли, почему-то не решились. Лейтенант В. Морозов вернулся к своим с большим мотком немецкого кабеля. Из переговоров, которые ему удалось подслушать, можно было сделать вывод, что гитлеровцы стремятся насытить полосу прорыва как можно плотнее, а следовательно, и расширить ее, непрерывно подводят новые части.