Атаку начинали танкисты

Наш корпус был раздроблен поспешной разгрузкой на станции Лог. Маршрут движения усложнился, затянулся по времени. Позже один из эшелонов со 148-й танковой бригадой был перехвачен прорвавшимися танками противника на разъезде Конном, и танкистам пришлось прямо с платформ вступать в бой. Остальные эшелоны этой бригады остались отрезанными от корпуса.

А мы частью сил шли своим ходом на Сталинград.

Меня, как всегда, в составе оперативной группы послали вперед. Едем на машине с начальником оперативного отдела и еще одним командиром из штаба, разговариваем мало, ухитряемся даже поспать по очереди — усталость давала о себе знать.

Въехали в Сталинград со стороны Тракторного завода. Увидели прекрасный южный город, еще не тронутый войной — будто не на «виллисе» сюда приехали, а на какой-то фантастической машине попали в другое время. Город утопает в зелени, особенно много акаций. Люди, занятые своими делами, идут по тротуарам, едут в трамваях. Слышится размеренное дыхание знаменитого СТЗ. Завод-гигант по-прежнему трудится, теперь не тракторы, а танки сходят с его конвейеров, и темпы производства по-военному превысили всякие нормы. Достаточно было нескольких встреч, мимолетных бесед со сталинградцами, чтобы понять: люди всеми силами сохраняют трудовой ритм и порядок.

Нависшая над Сталинградом угроза еще не воспринималась в страшной своей реальности. Основная масса жителей оставалась в городе.

Шофер притормозил у киоска «Пиво — воды», угадывая наше желание утолить жажду после многочасовой поездки по выжженной суховеями степи. Неужели и эта «точка» продолжает работать, как в добрые мирные времена?

С пожилой киоскершей состоялся такой разговор:

— Что есть попить?

— Пиво, воды.

— У вас в самом деле есть пиво?

— Причем свежее, час назад привезли. 

— И можно по кружечке?

— Пожалуйста. А почему бы нет?

...В Сталинграде мы связались с должностными лицами штаба фронта, получили указания по сосредоточению и обеспечению наших бригад, организовали встречу частей корпуса, подходивших и железнодорожными эшелонами, и маршевыми колоннами. Районы сосредоточения непрерывно менялись. Нас направляли то в Бекетовку, то в центр города, то в район станции Воропаново. Сетовали танкисты, «рвали» телефоны командиры, но можно было понять и тех, кто вынужденно менял решение — при такой резко менявшейся обстановке, как тогда в Сталинграде, могли возникнуть разные «нестыковки». Наконец получили распоряжение: двигаться на северо-западную окраину города, где корпусу и будет поставлена боевая задача.

Во второй половине дня 23 августа над Сталинградом появились бесчисленные группы фашистских бомбардировщиков. «Юнкерсы», «хейнкели», «дорнье» прорвались к городу с разных направлений, на средних, больших и малых высотах, бомбили с горизонтального полета и с пикирования, сбрасывая тысячи фугасных и зажигательных бомб. На смену одним прилетали другие, и так, волнами, заполняли они небо Сталинграда, почти беспрерывно, днем и ночью, трое суток.

Гитлеровское командование совершило очередное военное преступление: силами своего 4-го воздушного флота нанесло массированные удары по мирному, трудовому городу с многочисленным населением. Фашистские стервятники особо не утруждали себя поиском военных объектов, бомбили подряд жилые дома, архитектурные ансамбли, музеи, парки, пароходы-госпитали с начертанными на них большими, хорошо видимыми с высоты красными крестами. Немецкие пикировщики гонялись даже за машинами, рыбачьими лодками, за людьми.

Город, с которым мы так радушно накануне познакомились, на наших глазах горел и превращался в развалины. Горели заводы и фабрики, рушились почти враз жилые кварталы, накрывая тяжелой массой обломков сотни, тысячи людей. Несмотря на это, население находило в себе мужество и силы вести с пожарами самоотверженную борьбу. Особенно сильные пожары полыхали в районе нефтехранилищ — их пламя и клубы дыма были видны за десятки километров от города. Вырывавшиеся из огромных емкостей реки нефти, керосина, бензина устремлялись к Волге. Это были огненные потоки, продолжавшие гореть и на поверхности воды. 

Всюду множество погибших, раненых, обожженных. Неприкаянно метались дети, потерявшие родителей.

В расчете сровнять Сталинград с землей, вызвать всеобщую панику гитлеровские изверги ошиблись. Защитники города не были сломлены. Свыше 500 орудий зенитной артиллерии вели огонь по вражеским самолетам. Советские истребители, будучи в явном меньшинстве, героически вступали в воздушные бои с крупными группами фашистских стервятников. За один только день 23 августа в небе Сталинграда было уничтожено 90 самолетов противника.