Атаку начинали танкисты

Одновременно гитлеровское командование двинуло на Сталинград полчища сухопутных войск. К вечеру 23 августа части ударной группировки 6-й немецкой армии вышли к Волге в районе Ерзовки севернее Сталинграда. Гитлеровцам удалось вбить клин в нашу оборону. Сталинградский фронт был рассечен надвое. В узкую полосу прорыва (6–8 километров) противник поспешно ввел кроме наступавших в авангарде 16-й танковой и 60-й моторизованной дивизий еще несколько соединений. Сотни самолетов поддерживали этот прорыв с воздуха.

Создалась непосредственная угроза захвата города немецко-фашистскими войсками.

В этой тяжелейшей обстановке защитники Сталинграда сражались героически и самоотверженно. Первый удар прорвавшихся фашистских танков приняли на себя артиллеристы-зенитчики 1077-го зенитно-артиллерийского полка, на окраины города выдвигались части 10-й стрелковой дивизии войск НКВД, навстречу врагу выступили курсанты Сталинградского военно-политического училища и батальон рабочих-ополченцев Тракторного завода. Две танковые и мотострелковая бригады нашего корпуса к 23 августа были сосредоточены в районе южного пригорода Сталинграда — Бекетовки. В соответствии с полученным боевым приказом штаба фронта они должны были выдвинуться в район станция Гумрак, Городище и с утра 24 августа во взаимодействии с частями 23-го танкового корпуса под общим командованием начальника бронетанковых и механизированных войск Сталинградского фронта генерал-лейтенанта А. Д. Штевнева нанести удар в направлении Городище, Ерзовка, чтобы отрезать и окружить вражеские войска, прорвавшиеся к Волге севернее Сталинграда.

...Получив задачу, штаб корпуса принял всё меры, чтобы вывести части в исходные районы, обеспечить командиров картами и довести до них боевые распоряжения. Этой большой, предельно сжатой по времени работой занимались сотрудники оперативного отдела под руководством подполковника Л. Пупко. Мне с группой командиров разведотделения предстояло уточнить положение противника, его силы, средства, разведать направления наступления на местности, изрезанной буераками и балками. Важно было также согласовать действия с бригадами 23-го танкового корпуса и частями 10-й дивизии НКВД, которые вместе с рабочими отрядами ополченцев заводов «Баррикады», Тракторного и «Красный Октябрь» поспешно занимали оборону по рубежу реки Мечетка.

Прямо скажу: толком, где кто находился, мы не знала.

Я поставил задачу командиру разведбата майору М. Жолобу направить дозоры в полосу предстоящих действий. И вскоре начали поступать донесения. Выяснилось и такое: впереди, примерно в двух километрах от исходного района наших частей, в полосе предстоящего наступления находится на огневых позициях зенитная батарея Сталинградского корпуса ПВО.

— Товарищ полковник, — обратился я к начальнику штаба корпуса. — Надо бы выдвинуть наши подразделения, как-то прикрыть ту батарею, а то стоит, как голая, среди поля...

— Надо, — кивнул полковник С. П, Мальцев. — Тем более что в расчетах там одни девчата.

Одна из наших разведгрупп наткнулась на посты боевого охранения противника и была обстреляна гитлеровскими автоматчиками. Разведчикам удалось найти разрывы в боевых порядках противника, и они все же проникли в глубину и обнаружили сосредоточение 23 вражеских танков.

Донесения от разведчиков продолжали поступать. Мы просидели над ними всю ночь, анализируя их, обобщая, делая выводы, и к утру уже могли доложить командованию первые обоснованные данные о противнике.

Своей артиллерии наш корпус не имел, не было ее и в составе танковых бригад. Единственный артдивизион, да и тот неполного состава, — в мотострелковой бригаде. Командовал им уже известный читателю капитан Коськин. Никаких вопросов взаимодействия не могли мы согласовать и с авиацией. Нам было дано лишь одно разъяснение: «Прикрытие частей корпуса от ударов противника с воздуха будет осуществляться зенитной артиллерией и истребительной авиацией по плану фронта».

Тыловые службы бригад со своими скромными возможностями до рассвета едва успели провести заправку танков и накормить личный состав горячей пищей. Танковые подразделения выдвигались в исходные районы. 

А генерал-лейтенант А. Д. Штевнев то и дело торопил нас с докладами о готовности к нанесению контрудара.

— Когда наконец будете готовы?! — запрашивал он командира корпуса, и в тоне его звучала строгая нетерпеливость.

В архивных документах сохранился отчет штаба корпуса о боевых действиях 24 августа 1942 года. В нем, в частности, зафиксированы такие события.