Ататюрк. Особое предназначение

Вполне возможно, что именно по этой причине и султан, и британский верховный комиссар очень надеялись на то, что с открытием парламента национально-освободительное движение пойдёт на убыль.

Османский парламент начал работу 12 января 1920 года в составе семидесяти пяти депутатов.

Мехмет VI был болен, и Кемаль направил ему пожелание со скорейшим выздоровлением.

Первые же дни работы парламента подтвердили опасения Кемаля, которого удивительно быстро стали забывать находившегося за тысячу километров от него депутаты.

Когда тот решил выставить свою кандидатуру на пост главы парламента, Рауф, подбирая слова, чтобы не задеть его самолюбия, сообщил ему, что «создается впечатление, что в настоящий момент голоса разделятся».

Только один депутат предложил кандидатуру Кемаля, и в гордом одиночестве проглосовал за него.

Не была создана и фракция кемалистов.

Да, на открытии парламента Рауф выступил с пламенной речью, восхваляя движение по защите нации, «организованное верными сынами родины и неизвестными смельчаками, движение, спонтанно хлынувшее из сердца народа для защиты чести нации», но он ни слова не сказал о создании партии.

Военные коменданты союзников потребовали отставки военного министра и начальника Генерального штаба, виновных, по их мнению, в нарушениях условия перемирия.

Правительство согласилось.

Кемаль потребовал отклонить ноту военных комендантов, но после того как друзья из Стамбула заверили его в скорой отставке правительства, он уступил.

Однако никакой отставки не произошло.

Более того, правительство, к великому неудовольствию Кемаля, заручилось доверием парламента.

Не было выполнено и решение Представительного комитета о предъявлении союзниам требования вывести оккупационные войска из Киликии, Юго-Западной Анатолии, Измира, Айдына и Фракии.

В своей известной «Речи» Кемаль должным образом оценил этих людей, назвав трусами, пресмыкавшимися перед султаном и иностранцами.

Ообосновавшиеся во дворце Фындыклы на берегу Босфора депутаты не торопилась выполнять взятые в Анкаре обязательства.

Но Кемаль не отступал.

26 января 1920 года Представительный комитет в довольно жесткой форме потребовал от своих депутатов немедленно выполнить взятые ими в Анкаре обязательства.

Подчиняясь ему, депутаты-националисты 28 января сформировали свою фракцию и приняли проект «Национального Обета», в основе которого лежали решения Сивасского конгресса.

Это была программа борьбы за независимость, определявшая территориальные границы и особенности

устройства будущего турецкого государства, населенного «османским мусульманским большинством, объединенным религией, расой и идеей»

В те же дни Кемаль впервые заговорил о союзе с большевиками.

И причины тому были.

Зимой 1920 года националисты находились в сложном положении.

Настолько сложно, что в начале февраля Кемаль был вынужден обратиться к войсковым командирам с посланием.

Он писал по-солдатски прямо и без обиняков заявил, что союзники «пытаются взять нас в окружение».

«Чтобы противостоять этому, — писал он, — мы должны либо договориться с правительством Стамбула, либо вступить в контакт с большевиками с целью координации военных операций и получения новых ресурсов».

Знакомая история, не правда ли.

И как тут не вспомнить заявление Ильича о том, что нравственно все, что идет на благо революции.

Нужны революции деньги?

Коба с Камо идут грабить банки и пароходы.

Не дает больше денег Савва Морозов?

Красин едет в Ниццу с пистолетом в кармане.

Так что Кемаль не выдумал ничего нового, когда надо было вырваться из изоляции, в которой он оказался.

Большевики?

Да хоть сам дьявол, лишь бы помог!

Но для того, чтобы сделать это, Кемаль должен был обладать политической властью, поскольку речь шла об отношениях между государствами.

И вряд ли большевики стали бы помогать частному лицу, пусть и настолько известному.

Да и кем он был в глазах любого правительства?

Полководцем без армии и попитиком без партии.

Более того, Кемаль был обязан заинтересовать большевиков в сотрудничестве с ним…

— Как отдельная личность, — говорил он, — так и вся нация тщетно будет требовать к себе внимания до тех пор, пока ею не будут даны реальные доказательства ее мощи и способностей. Тем, которые в этом отношении себя не проявляют, не уделяется внимания…

Конечно, националистам приходилось нелегко.

И все же они не только самоотверженно сражались, нои одерживали победы.

Самой значимой стала их победа под Марашем.

Мы уже рассказывали о том, что события в Киликии начались с недовольства турок в декабре 1919 года, когда в составе оккупационных войск Франции появилось около 500 армянских добровольцев.

Кемаль обещал Пико приостановку боевых действий, но слова своего не сдержал, и первые дни 1920 года турки атаковали французские войска в окрестностях Мараша.

«Паша, — писал возмущенный Жорж Пико в рапорте, — не хочет делать ничего без гарантии с нашей стороны отступления армянских войск и прекращения притеснений.

Я возмущен этой попыткой шантажа.

Однако Кемаль объясняет, что он не хотел оказывать на нас давления.