Ататюрк. Особое предназначение

Он арестовывал союзных офицеров и сажал их в тюрьмы, как сажали в концлагеря депутатов последнего парламента, взрывал поезда с итальянскими войсками.

В то же время они атаковали оборонительные укрепления англичан на Измитском полуострове.

Против партизан выступили корабли английского флота.

Силы были неравны, и партизаны были вынуждены отойти от Измитского залива.

В борьбе против французских оккупантов крупных успехов добились партизаны Южной Анатолии.

Еще в конце января они, разгромив французскую дивизию, освободили Марат и Урфу.

Девять месяцев продолжалась героическая оборона Антепа.

Только за май его защитники отбили восемнадцать атак французских войск.

В городах Тарсус, Адана, Позанты, Сис, Османие, Мерсин также шла ожесточенная борьба против оккупантов.

Султанская агентура постоянно провоцировала выступления против сторонников Кемаля по всей стране.

Кемаль не либеральничал!

И именно в это время проявилась еще одна черта его характера: беспощадность ко всем тем, кто стоял у него на пути.

Несмотря на все громкие заявления османского правительства, армия халифата оказалась колоссом на глиняных ногах, и к концу июня она была распущена.

После чего, изгнав англичан из Измита, националисты вышли к Мраморному морю.

В Анатолии продолжала литься турецкая кровь, однако Англия с каждым днем все больше убеждалась в том, что стамбульское правительство не способно справиться с Кемалем.

Англичане были не только серьезно озабочены, но и напуганы происходящим.

Националисты были замечены в районе Дарданелл и особенно в районе Измита, менее чем в ста километрах от Стамбула.

Три самолета националистов бомбят город, и войска Кемаля под командованием Али Фуада находятся в «300 метрах от заграждения из колючей проволоки вокруг правительственного лагеря».

Шиле, находящийся в пятидесяти километрах от столицы, был окружен.

12 июня Робек и Милн пригласили французских коллег на английский адмиральский крейсер.

Они быстро они пришли к неутешительному для них выводу о том, что за три месяца националисты собрали «сильную армию» во Фракии и на Черном море и «могут направить силы на Константинополь».

Робек и Милн заявили о том, что надо срочно переломить ситуацию.

Французы промолчали, делая вид, что не знают, как это сделать.

Спасителем оказался Венизелос.

Премьер-министр Греции заявил, что его войска готовы действовать, и уточнил, что не потребует никакой компенсации.

Англичане были довольны: наступление греков могло помочь решить и отсрочки, предоставленной союзниками Османской империи, чтобы принять проект мирного договора, который они передали Блистательной Порте.

Поскольку этот самый договор больше напоминал обыкновенный грабеж, и навязать его можно было только силой.

22 июня джин был выпущен из бутылки, и греки двинулись вглубь страны.

Одна группировка греческих войск, полностью экипированная Британией, повела наступление из Измира вглубь Анатолии.

Другая группировка вступила в Восточную Фракию и захватила Эдирне.

В результате наступательных операций греков значительная часть Западной Анатолии и Восточная Фракия оказались в руках оккупантов.

Кемаль в те дни работал целыми сутками.

Даже в самых безнадежных ситуциях он проявлял п поразительное самообладание.

Спокойствие Кемаля отражалось на его окружении.

Халиде Эдип позже писала о его «необычайной энергии», от которой страдало его окружение.

В то же самое время Кемаль не превратился ни в мистика, ни в аскета.

Он оставался всё таким же, любил самые разные удовольствия, употреблял спиртное, но легко контролировал себя.

С каждым днем ситуация становилась всё более сложной.

За восемнадцать дней греческие войска прошли четыреста километров вплоть до Эскишехира, что в двухстах километрах от Анкары.

Впечатлял и итог наступления впечатлял: 4500 пленных, сотни пушек и репутация «дьявольских солдат».

Испуганные депутаты набросились на Кемаля.

Их интересовал один вопрос: что произойдет, если греки захватят Анкару?

Кемаль пытался успокоить их.

— Почему не удалось противостоять греческому наступлению? — говорил он. — Я объясню вам. Наши силы были малочисленны и слабы. До создания нашего правительства никто не мог устоять против греков. Кроме того, часть наших сил брошена на усмирение внутренних мятежей. Но мы не можем в настоящее время объявить мобилизацию. Наш народ устал от войн, длящихся годами. Нельзя превращать народ в армию. Необходимо убедить тех, у кого есть оружие, развернуть партизанскую войну. А чтобы не делить войска, отправленные на фронт, следует сформировать отряды от трех до пяти тысяч человек, чтобы подавлять внутренние мятежи…

И это были не просто слова.

С марта национальные силы претерпели значительные изменения, и неорганизованные отряды и банды при поддержке малочисленных войск превратились в организованные мобильные отряды, снабженные оружием и боеприпасами.

Депутаты успокоились.

Но ненадолго.

С новой силой паника вспыхнула после падения Бурсы, которое больно ударило по авторитетау Кемаля.

«Бурса, — не без патетики писала официальная газета националистов „Национальная воля“, — наша вторая Мекка…