Ататюрк. Особое предназначение

Покидая Анкару только в самых экстренных случаях, он постоянно давил на меджлис, подчиняя его своей воле.

Не обладая пока еще достаточно сильной базой, он был вынужден действовать и убеждениями, и ловкостью, и большая часть его работы приходилась на приватные встречи с нужными людьми.

Очень часто эти встречи затягивались до утра и сопровождались обильными возлияниями.

В это время он уже жил в выстроенной для него в Чанкайя вилле в викторианском стиле с арабесками на потолке, декоративными жаровнями и бильярдной.

Вилла была окружена прекрасным фруктовым садом с фонтаном, и с двух ее террас открывался великолепный вид на окрестности.

Стены одной из комнат Кемаль украсил киренаикскими фотографиями и снимками матери.

Позже к ним добавились фотографии Исмета, Февзи, Кязыма Озальпа, но больше подобной чести не удостоился никто.

В одной из комнат стояло пианино, и, к великому удовольствию Кемаля, Фикрие часто играла его любимые мелодии.

И конечно, она привнесла в его дом некоторый уют, украсив стены турецкими и персидскими коврами, с развешенным на них оружием, среди которого выделялась подаренная Кемалю одним из арабских шейхов дорогая шашка.

И стоило только Кемалю появиться в своем уютном жилище, Фикрие ловила каждое его слово и спешила исполнить любое желание своего господина.

Когда ему нездоровилось, она ходила за ним как за ребенком.

Она не только вела хозяйство и ухаживала за Кемалем, но и исполняла обязанности его личного секретаря.

Всегда по-европейски одетая, красивая и стройная, она была предана Кемалю душой и телом, и в его доме веяло уютом и теплом.

Но главное для него заключалось даже не в созданном для него комфорте, а в той атмосфере, какую она создавала в доме.

Фикрие ничего не требовала от него и, будучи незаменимой, оставалась в то же самое время совершенно незаметной.

Мягкая и деликатная, она была создана для семейной жизни, однако ни Зюбейде-ханым, ни сестра Кемаля Макбуле и слышать не хотели о ней как о будущей снохе и невестке.

И если мать Кемаля еще выносила Фикрие, то сестра и не думала скрывать свою неприязнь к ней.

Здесь же, в Чанкая, поселились и его друзья детства и ближайшие сподвижники.

Они часто приходили к Кемалю, пили вино и обсуждали текущие вопросы.

После этих застолий сразу же стали ходить всевозможные слухи о диких скандалах и не совсем этичном поведении самого Кемаля.

Но все они были сильно преувеличены!

Никаких скандалов в Чанкайя не было и в помине, и всегда широко открытый для гостей дом Кемаля ничем не напоминал собою то самое гнездо хищной птицы, о котором так проникновенно писал в те дни поэт Фарук Нафиз.

На вилле собиралась элита новой Турции, и никому даже в голову не приходило пикироваться со всегда так радушно встречавшим своих гостей хозяином, уже ставшим к тому времени безоговорочным лидером движения.

Тем временем события на турецко-армянском фронте продолжались.

Как было запланировано по сценарию, 29 ноября армянские большевики по согласованию с ЦК РКП (б) подняли в Караван-сарае восстание и создали Революционный комитет Армении.

В тот же день Ревком провозгласил Армянскую ССР и обратился за помощью к Совнаркому РСФСР.

В Армению из Азербайджанской ССР были направлены части 11-й армии РККА, которая 2 декабря заняла Эривань.

30 ноября советский полпред Борис Легран ультимативно потребовал вхождения Армении в советскую сферу.

Когда армяне обратились к обещавшим оказывать им всяческую поддержку союзникам, за всю Антанту им ответил находившийся в Тифлисе представитель Англии Стокс:

— Армении не остается ничего кроме как выбрать из двух зол меньшее: мир с Советской Россией…

США обещанной помощи Армении так и не оказали.

И как тут не вспомнить доброго английского дядюшку Ллойд Джорджа.

— Если армяне, — с прямотой римлянина заявил он на заседании 20 апреля в Сан-Ремо, — не в состоянии защищать свои собственные границы, то от подобного народа нет никакой пользы и ни одно из союзных правительств не будет готово помочь им хоть одним батальоном…

В ночь с 2 на 3 декабря в Александрополе делегация правительства Республики Армения подписала мирный договор с делегацией Великого национального собрания Турции, по которому территория Республики Армения ограничивалась районом Эривани и озера Севан.

Территория бывшей Карсской области, Александропольского и Сурмалинского уездов Эриванской губернии передавалась Турции.

Армения была обязана «отменить обязательную воинскую повинность и иметь армию численностью до 1500 штыков, 20 пулемётов и 8 легких орудий».

Турция приобретала право свободного транзита и ведения военных операций на территории Армении, контроль над её железными дорогами и иными путями сообщения.

Армения также обязалась отозвать из Европы и Америки свои дипломатические делегации.

При этом особо подчеркивалось, что офицеры армянской армии и члены партии Дашнакцутюн не должны подвергаться никаким репрессиям.

Карабах и Нахичевань находились под мандатом Турции до окончательного решения их статуса.