Ататюрк. Особое предназначение

— Эти господа устали, — обратился он к Исмету. — Позаботьтесь о том, чтобы они смогли отдохнуть. Вы, — снова протянул он руку Трикупису, — наши гости, и, если у вакс есть просьбы…

— Сообщите мойе жене, где я, — попросил смущенный такой любезностью Кемаля, о кровожадности которого в греческой армии ходили легенды, Трикупис, — она сейчас находится в Стамбуле…

— Да, конечно, — улыбнулся тот и отдал приказание дать в Стамбул телеграмму.

Не сумев оказать достойного сопротивления на полях сражений, греки срывали зло на мирных жителях, оставляя за собой вместо цветущих городов пепелища и безжалостно уничтожая мусульман.

Неприятно пораженные той легкостью, с какой Кемаль одерживал одну победу за другой, Союзники заговорили о перемирии, но тот только пожал плечами.

Да и какое могло быть перемирие с полностью разбитой армией!

Он продолжил свое победоносное наступление, и в эти дни в полном блеске проявила себя турецкая кавалерия, совершившая рейд в район Измира.

Легкая и подвижная, она появлялась в самых неожиданных местах и не знала пощады.

10 сентября была освобождена Бурса, и уже на следующий день войска Кемаля двинулись в направлении Проливов, где гарнизоны Союзников к этому времени были основательно укреплены прибывшими туда из Стамбула английскими, французскими и итальянскими солдатами.

11 сентября турецкие войска заняли Гемлик и Муданью, полностью окружив находившуюся там греческую дивизию.

И вот тут-то началась уже самая настоящая паника.

Не верившие уже ни в какие уговоры и не подчинявшиеся приказам греческие солдаты в полнейшем беспорядке бросились в Измир, где их ожидали транспортные суда Союзников.

Гражданское правление в Измире перешло в руки турок, и 9 сентября турецкая армия, сломив последнее сопротивление греческих войск, вошла в Измир.

Не сумевшие попасть на уходившие корабли солдаты спасались, кто как мог.

В ход были пущены лодки, катера и даже плоты. Но турецкая кавалерия преследовала их, и прямо на пляжах шла ожесточенная рубка.

Вопреки ожиданиям греков, английские военные суда и не подумали вступаться за них и остались стоять на рейде Измира с зачехленными пушками.

Вот как описывал трагические эпизоды войны Эрнест Хемингуэй, работавший в то время военным корреспондентом газеты «Торонто дейли стар»:

«В степной местности отступает колонна войск греческой армии.

Внезапно появляется турецкая конница, она лавой идёт в атаку.

Греческие солдаты в опереточных юбках (видимо это была гвардейская часть) дают по ним залп, а затем бегут в сторону предгорий.

Патронов больше нет!

Греческое правительство после сдачи Эски Шехира, ушло в отставку.

Почти одновременно был отдан приказ войскам об оставлении всего малоазиатского плацдарма.

8 сентября в порту Смирны бросили якорь три греческих корабля.

В их задачу входило не спасение местного населения, а эвакуация греческих солдат и высших государственных чиновников Смирны.

В тот же день на палубу стоявшего на рейде английского судна взошел Аристидис Стергиадис, министр Ионии, назначенный в 1919 году Э. Венизелосом наместником Смирны.

Стергиадис намеренно оставил греческое население Смирны на произвол его страшной судьбы.

Как это не покажется кощунственным, но в беседе с будущим премьер министром Ёргосом Папандреу он заявил:

— Пусть лучше останутся здесь жители Смирны, и их перережет Кемаль, чем они отправятся в Афины и перевернут там все верх дном!

Те же источники утверждают, что Стеригиадис систематически препятствовал организации греками Смирны сопротивления туркам, а впоследствии эвакуации из города».

На следующий день в освобожденный город вступил Кемаль.

Стоял прекрасный солнечный день, и последние километры Кемаль проделал в открытой машине.

На протяжении всего пути его приветствовали стоявшие по обе стороны дороги огромные толпы благодарных жителей.

В одной деревне многочисленная толпа окружила машину Кемаля.

Затем из толпы вышел какой-то мужчина.

Достав из кармана открытку, он сличил изображение на ней с подлинником и повернулся к застывшей толпе.

— Друзья, — торжественно произнес он, — это на самом деле Мустафа Кемаль!

Целых полчаса люди не отпускали своего героя, они со слезами на глазах они благодарили его за все, что он сделал для них.

У ворот города Кемаля встретил эскадрон кавалерии с шашками наголо.

Он вышел из машины и, окруженный кавалеристами, медленно двинулся по улице, заполненной ликующими жителями.

Кемаль пожимал протянутые к нему руки и впервые за многие месяцы улыбался.

О чем он думал в этот счастливый для себя миг?

О том, что уже исполнил то самое высокое назначение, о котором когда-то заявил в школе, или о том, что ему еще только предстоит по-настоящему оправдывать свои слова?

Кто знает…

Кемалю подготовили резиденцию на севере залива, в комфортабельном пригороде Каршияка, называемом нетурецким населением Корделио, в честь легендарного Ричарда Львиное Сердце, останавливавшегося там.

Интересное совпадение…

В сопровождении кавалеристов с блестящими на солнце клинками и торжествующей толпы он дошел до красивого здания, утопавшего в зелени.