Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Не всякий соглашался на такой шаг: написать заявление значило признать себя каким-либо образом причастным к оппозиции. Студент Комсков с заявлением не спешил: «Я не считал себя оппозиционером и не знал, что первое голосование считается за оппозиционное». Карл Карлович Лунь тоже подал заявление поздно: «Я спрашивал Лаптева, почему меня не вызывают, раз считают оппозиционером, – оправдывался он. – Лаптев предложил подать заявление». «Заявление подал по собственной инициативе?» – спросили Панова. «Нет, предложили в контрольной комиссии». Аверин пошел туда же «и спросил, нужно ли подать заявление. Тов. Львов мне сказал, поскольку осознал свое заблуждение до дискуссии, то не следует». Илья Трофимович Андриевский характеризовался как «самый ярый» из тех, кто «не считал себя оппозиционером». Он согласился подать заявление только «после долгих разговоров». Андриевский явился в бюро ячейки для выяснения вопроса вместе с Александром Петровичем Осокиным, который сам был раньше членом бюро, потом соскользнул в оппозицию, а дискуссию провел больным, лежа в постели. «Осокин был вызван в бюро по записке Кликунова, – объяснял Андриевский, – а т. к. я знаком с Осокиным по совместной учебе в Барнауле и встретил его, то мы вместе и пришли в Бюро». Но оппозиционером Андриевский себя не считал[1659]

.

Борис Александрович Казанцев в список оппозиционеров попал «по заявлению некоторых членов партии», но и ему пришлось держать ответ. «На квартире у Кутузова бывал, идейную связь не имел. <…> вообще-то Кутузов не старался меня агитировать <…>. Если бы я интересовался [организационной деятельностью оппозиции], то обязан был работать, а бюро известно, что за мною такого не числится». «Вследствие отсутствия формальных данных» было решено Казанцева «оппозиционером не считать». «О наказании ему судить не можем, т. к. формально придраться к нему нельзя, – объяснил Кликунов. – Но нужно его предупредить, что если в дальнейшем обнаружится что-либо компрометирующее его, к нему будет самый строгий подход»[1660]

.

Разбор «заявления оппозиционера Аверина» (работал секретарем волостного комсомола) устанавливал факты. Признавался ли товарищ Аверин во всем содеянном? Читал платформу, поддерживал оппозицию по крестьянскому вопросу. Но вербовал ли он? Кликунов информировал бюро о том, что «Аверин всплыл как оппозиционер недавно, причем в заявлении не указано, что он распространял литературу».

Заявление Аверина гласило, что в правлении сельскохозяйственного товарищества «Поломошное» автор стал очевидцем многих «ненормальностей»: