Барды Костяной равнины

Принцесса обернулась, стараясь поскорее прожевать и одновременно улыбаться, и с облегчением обнаружила за спиной Софи, тут же принявшуюся восхищаться цветущими в пруду лилиями.

– На самом деле я пришла спросить, – заговорила она, дождавшись, когда принцесса покончит с пирожным, – что вы такое раскопали. Кроме самой себя, конечно же. Вы выглядели совершенно экстраординарно, словно ходячий музейный экспонат. Все та же каминная полка?

Беатрис кивнула, радуясь возможности поговорить об этом.

– Да, – сказала она, понизив голос, чтоб не услышала мать. – Только она вся покрыта рунами, и нам кажется, что это вовсе не часть камина.

– Ах, как чудесно! Иона уже знает?

– Мы еще не видели его. Пожалуйста, сообщите ему, когда встретите. Мы все просто вне себя. Скорее бы узнать, что это такое.

Тут Беатрис краем глаза заметила целеустремленно приближающуюся мать, болтающую на ходу с леди Петрус, в сопровождении свиты, казавшейся букетом шляпок на медленно колышущихся разноцветных стебельках. С другой стороны надвигалась Шарлотта, успевшая утихомирить Марка при помощи очередной корзиночки с джемом.

– Звучит загадочно и волнующе, – сказала Софи, словно и не замечая приближающихся сил. – Не менее, чем еще одна сегодняшняя новость. Я сомневалась, что он действительно сделает это – в последнее время он был так поглощен своей работой. Кстати, она, наконец-то, почти готова и, по-моему, вышло просто блестяще… Одним словом, он решился, и я так за него рада!

– За кого, Софи? – с любопытством спросила королева.

В этот же миг Беатрис почувствовала, как ей на ноги плюхнулся доедающий пирожное Марк.

– За Фелана, – радостно ответила Софи.

– Как? – воскликнула Шарлотта. – Он тоже помолвлен?

– Нет, не думаю. Во всяком случае, я об этом ничего не слышала. Он собирается выступить на состязании бардов за должность Кеннела. Я невероятно им горжусь. Принцесса, вы просто обязаны на время прервать раскопки, чтобы послушать его. Я уверена, что Иона поймет, хотя он с нетерпением будет ожидать, когда вы продолжите работу над столь важной находкой, – она устремила невинный взгляд на королеву. – И король, конечно, тоже будет ждать с нетерпением, когда узнает о ней, не так ли, леди Гарриет? О, наши дети достигают таких поразительных успехов!

Королева слегка оторопела. Но Шарлотта решительно заявила:

– Нет, Беатрис, конечно же, будет не до всего этого. Лето она проведет у нас, за городом.

Софи не нашла, что на это ответить, и в наступившей тишине только улыбнулась – любезно, хоть и слегка ошеломленно. Беатрис, безнадежно глядя в стол, почувствовала, как во рту что-то растет, рвется наружу, как раздраженная оса.

Наконец она решилась выпустить эту осу на волю.

– Нет.

Под пристальным взглядом Шарлотты она сглотнула, но твердо повторила:

– Нет, спасибо, Шарлотта. Этим летом я буду страшно занята здесь, в городе. И я была бы крайне признательна, если бы ты запретила Марку запихивать пирожное мне в туфлю.

– Марк! – воскликнула Шарлотта, без всякого интереса взглянув под ноги. – Прекрати немедля! Но, Беатрис, мы тебя уже ждем.

Беатрис скинула туфельку, наклонилась и вытряхнула из нее крошки. Еще не успев выпрямиться, она поняла, откуда в ее голосе взялась такая твердость. Нет, почтенный древний камень, покрытый непостижимыми письменами, был здесь совсем ни при чем.

Ее матери хотелось, чтобы она уехала.

А матери Фелана хотелось, чтобы она осталась.

– Мы обсудим это позже, – сдержанно сказала королева, и этим всем любопытствующим вокруг пришлось удовлетвориться.

Вскоре после этого королева подала знак к завершению музыки, Кельда спрятал арфу в чехол и исчез. Гости начали прощаться с королевой и леди Петрус. Смешавшись с толпой, Беатрис незаметно проскользнула в дом и свернула в тихий коридор, ведущий к отцовскому музею, где можно было обсудить с мэтром Берли новую находку и спрятаться от матери, пока та не отвлечется на что-нибудь поинтереснее запыленной дочери.

Вдруг впереди мелькнула черная спина, тут же исчезнувшая в стене одной из пустых гостевых комнат. Дверь, спрятанная среди стенных панелей, с негромким щелчком затворилась и снова слилась со стеной. Моргнув от неожиданности, принцесса остановилась. Эта потайная дверь была ей известна – Беатрис отыскала ее еще в детстве, исследуя древний замок. Проделанная сотни лет назад, дверь, согласно хроникам, которые показывал принцессе мэтр Берли, в последний раз использовалась королем Северином для ночных визитов к фаворитке, когда супруга упомянутого короля в ночном колпаке откладывала книгу, отставляла бокал с хересом и начинала похрапывать.

Но в стене скрылся вовсе не призрак Северина Певерелла. У него не было таких черных, блестящих, элегантно растрепанных волос, и он не смог бы сыграть ни единой ноты на арфе, висевшей на широком, обтянутом черным шелком плече.