Башня Зеленого Ангела. Том 1

— Я говорю о народе фейри. — Фальширец серьезно посмотрел на Саймона. — Ты мог подумать, будто я смеялся или выказал неуважение. Я опасаюсь Мирных, как и всякий честный эйдонит, но знаю, что они могут быть могущественными друзьями. Если тебе по силам призвать их, сделай это. Нам необходима любая помощь.

Саймон покачал головой.

— У меня нет над ними власти, Фреосел, — ни в малейшей степени. Вы не знаете, какие они.

— Да, ты совершенно прав. Но, если они твои друзья, объясни им, что мы в тяжелом положении. Это все, что я хотел сказать. — Он повернулся и поспешил за принцем и остальными.

Сидевший рядом Слудиг скорчил гримасу.

— Призвать ситхи. Ха! Легче вызвать ветер.

Саймон согласно кивнул.

— Но нам необходима помощь, Слудиг.

— Ты слишком доверчив, парень. Мы почти ничего не значим для ситхи. Я сомневаюсь, что мы еще увидим Джирики. — Риммер нахмурился, заметив выражение лица Саймона. — К тому же у нас есть наши мечи, мозги и сердца. — Он наклонился над огнем, чтобы погреть руки. — Господь дает человеку то, что он заслуживает, не больше и не меньше. — Через мгновение он нетерпеливо выпрямился. — Если принц во мне не нуждается, я поищу место для сна. Завтра нас ждет кровавая работа. — Он кивнул Саймону, Бинабику и Стрэнгъярду и начал спускаться к баррикаде, слегка позвякивая цепочкой на поясе.

Саймон сидел и смотрел ему вслед, размышляя, прав ли Слудиг относительно ситхи, и рассердившись на себя за то, что ощутил печаль потери.

— Риммер разгневан, — произнес Стрэнгъярд, которого, казалось, удивили собственные слова. — Ну, я хочу сказать, что совсем плохо его знаю…

— Я думаю, ты прав, Стрэнгъярд. — Бинабик опустил взгляд на кусок дерева, из которого что-то вырезал. — Некоторым людям совсем не нравится подчиняться другим, в особенности если когда-то было наоборот. После того как Слудиг стал членом отправившегося на поиски Великого меча отряда, который сумел его добыть, он снова стал обычным солдатом. — Тролль говорил задумчиво, но его лицо стало несчастным, словно он разделял боль риммера. — Я боюсь за него — если он будет сражаться с такой тяжестью на сердце… Мы дружим с ним с тех пор, как вместе путешествовали в северных землях, но после возвращения он выглядит мрачным и печальным.

Наступило молчание, которое нарушало лишь потрескивание костра.

— А что ты думаешь относительно его слов? — спросил Саймон. — Он прав?

Бинабик бросил на него вопросительный взгляд.

— Что ты имеешь в виду, Саймон? Ты говоришь о ситхи?

— Нет. «Господь дает человеку то, что тот заслуживает, не больше и не меньше», — так сказал Слудиг. — Саймон повернулся в Стрэнгъярду: — Это правда?

Взволнованный архивариус отвел глаза, однако после короткой паузы вновь повернулся к Саймону.

— Нет, Саймон. Я не думаю, что это правда. Но я не могу знать, каковы намерения Бога.

— Дело в том, что мои друзья, Моргенес и Эйстан, совершенно определенно получили не то, что заслужили: один сгорел, второй погиб от удара дубины гиганта. — Саймон не смог скрыть горечи.

Бинабик открыл рот, словно хотел ответить, но, увидев, что Стрэнгъярд также собрался заговорить, промолчал.

— Я верю, что у Бога имеются собственные планы, Саймон, — сказал архивариус, тщательно подбирая слова. — Весьма возможно, мы просто их не понимаем… или сам Господь не всегда знает, куда приведут его замыслы.

— Но священники постоянно твердят, что Господь знает все! — воскликнул Саймон.

— Может быть, он решил забыть часть самых неприятных вещей, — мягко ответил Стрэнгъярд. — Если ты живешь вечно и чувствуешь всю боль мира, как свою собственную — умираешь вместе с каждым солдатом, плачешь с каждой вдовой и сиротой, разделяешь скорбь матерей из-за смерти любимого ребенка, — разве ты не попытаешься что-то забыть?

Саймон посмотрел на переменчивое пламя костра. Как ситхи, — подумал он, — постоянно испытывающие боль. Страстно стремящиеся к концу, так сказала Амерасу.

Бинабик снял еще несколько стружек с куска дерева, которое уже начало принимать форму головы волка, со стоячими ушами и длинной мордой.

— Позволь мне у тебя спросить, друг Саймон, есть ли причина, по которой слова Слудига так сильно тебя задели?

Саймон тряхнул головой.

— Я просто не знаю, как… быть. Эти люди пришли сюда, чтобы нас убить, и я хочу, чтобы все они умерли, в мучениях, ужасно… Но, Бинабик, это же эркингарды! Я знал многих, когда жил в замке. Некоторые давали мне сладости или сажали на своих лошадей и говорили, что я напоминаю им собственных сыновей. — Он взял палку и принялся чертить что-то на влажной земле. — Так что же правильно? Почему они так с нами поступают, ведь мы не причинили им вреда? Они выполняют приказ короля, почему же их следует убивать? Или нас?

Бинабик печально улыбнулся.