Башня Зеленого Ангела. Том 1

Они добрались до рощи, где на склонах холмов росли грустные старые деревья с облетевшими листьями. Когда Саймон обернулся, чтобы взглянуть на костры на границе лагеря Фенгболда, где царила тишина, гнев, отступивший перед возбуждением, внезапно стал рваться наружу — холодная ярость при мысли, что эти солдаты благополучно спят в своих палатках, как гусеницы, сожравшие листья прекрасного сада и ставшие куколками в своих коконах. Те самые эркингарды, что пришли арестовать Моргенеса и пытались разрушить замок Джошуа в Наглимунде, под предводительством Фенгболда без колебаний уничтожили город Фальшир — так ребенок бездумно пинает ногами муравейник. Но самым главным для Саймона было то, что они лишили его дома, а теперь постараются выгнать с Сесуадр’ры.

— У кого из вас есть лук? — неожиданно спросил он, и один из тритингов с удивлением на него посмотрел.

— У меня, — ответил он.

— Дай мне, — сказал Саймон. — И стрелу. — Он взял лук и повесил его на луку седла, продолжая смотреть на темные контуры палаток. — А теперь факел, Хотвиг.

Тритинг некоторое время не сводил с него глаз, потом молча протянул погашенную ветку.

— Что ты задумал? — тихо спросил Хотвиг.

На его лице был лишь спокойный интерес.

Саймон не ответил. Вместо этого он с удивительной легкостью соскочил с седла, как всегда бывало, когда его поглощали другие мысли, снял промасленную ткань с факела и намотал ее на верхнюю часть стрелы, а потом тщательно привязал к древку кожаным ремнем. Опустившись на колени, чтобы корпус лошади защищал его от ветра, он достал кремни.

— Нам пора возвращаться, Саймон, — сказал Слудиг, и его голос был полон тревоги и гнева. — Мы сделали, что требовалось. Ты что удумал?

Саймон молча ударил кремень о кремень, а когда на стреле появилась икорка пламени, принялся ее раздувать. После того как огонек разгорелся, он убрал кремни в седельную сумку и вновь вскочил в седло.

— Ждите меня, — сказал он и направил Искательницу вниз по склону.

Слудиг хотел последовать за ним, но Хотвиг остановил лошадь риммера, и они принялись о чем-то энергично спорить — впрочем, оба говорили шепотом.

У Саймона не было времени для регулярных тренировок с луком, а с седла он и вовсе не стрелял после той ужасной короткой схватки возле Эйстада, когда погиб Этельбирн. Но сейчас ему не требовались точность или умение — он хотел сделать хоть что-нибудь

, чтобы нарушить спокойствие Фенгболда и его солдат. Он приготовил стрелу, продолжая держать поводья и крепко сжимая седло коленями, пока его лошадка нетерпеливо переступала копытами. Пламя уже охватило всю стрелу, и он ощущал его жар костяшками пальцев. Наконец Саймон натянул тетиву до самого уха. Его губы шевелились, но он и сам не знал, что говорил, сосредоточившись на огненном шаре на конце стрелы. Он сделал вдох и выпустил стрелу.

Она полетела вверх, яркая и быстрая, точно падающая звезда, прочертив дугу в ночном небе, как палец, смоченный кровью, по темной ткани. Саймон почувствовал, как подпрыгнуло его сердце, — наблюдая за неровным полетом стрелы, он видел, что ветер едва не погасил пламя, отнес стрелу в сторону и она упала среди темных палаток. А еще через несколько мгновений вспыхнуло яркое пламя. Несколько секунд Саймон за ним наблюдал, и сердце у него билось быстро, как у птицы, потом развернул Искательницу и поскакал обратно.

Он ничего не сказал про стрелу, когда присоединился к отряду. Даже Слудиг не стал ничего спрашивать. Весь отряд сомкнулся вокруг Саймона, и они быстро поскакали назад по темневшим горам, а холодный ветер дул им в лицо.

— Я бы хотел, чтобы ты легла, — сказал Джошуа.

Воршева подняла голову. Она сидела на коврике возле жаровни и чинила плащ, лежавший у нее на коленях. Юная девушка из Гадринсетта, которая ей помогала, мельком на него посмотрела и тут же вернулась к работе.

— Лечь? — спросила Воршева, вопросительно наклонив голову. — Почему?

Джошуа снова принялся расхаживать по шатру.

— Так… будет лучше.

Воршева провела ладонью по черным волосам, наблюдая, как он доходит до одной стенки шатра, потом возвращается — путь длиной в десять локтей. Принц был настолько высоким, что мог стоять во весь рост только в центре шатра, поэтому ему приходилось все время наклонять голову, отчего у него становился странный сгорбленный вид.

— Но я не хочу лежать, Джошуа, — наконец ответила она, продолжая за ним наблюдать. — Что с тобой не так?

Он остановился и согнул пальцы.

— Для ребенка будет лучше… и для тебя… если ты ляжешь.

Некоторое время Воршева продолжала смотреть на него, а потом рассмеялась.

— Джошуа, ты говоришь глупости — ребенок родится не раньше конца зимы.

— Я беспокоюсь из-за тебя, леди, — печально сказал принц. — Ужасная погода, трудная жизнь, которую мы ведем…

Его жена снова рассмеялась, но теперь в ее голосе появилось некоторое напряжение.

— Женщины клана Жеребца рожают детей прямо в траве, а потом снова принимаются за работу. Мы не такие, как городские. Что с тобой, Джошуа?

Худощавое лицо принца отчаянно покраснело.