Баталист. Территория команчей

Среди экскурсантов выходного дня были также высокопоставленные военные чиновники, приезжавшие с краткосрочной инспекцией типа «привет, ребята, как дела?» и тому подобными миссиями. В Боснии их узнавали по фотоаппарату, отеческому виду и особенно по бронежилетам и каскам, которые были новыми и безупречно чистыми. Именно эти вояки вставали в полный рост в окопах, чтобы им показали, где находятся позиции противника, или с усердием топтали обочины дороги и бездорожье, будто проверяя, не осталось ли там неразорвавшихся мин. Однажды в бронированную машину, в которой ехали Маркес и Барлес, попали две пули снайпера; обстреляли машину потому, что испанскому подполковнику захотелось остановиться на мосту над рекой Биела и сфотографироваться. Услышав характерное металлическое клацанье, этот тонкий стратег спросил, не в них ли стреляют. В тот день за рулем сидел Ормаэчеа, сын президента Кантабрии[154], который приехал в Боснию добровольцем; Маркес и Барлес услышали, как он разразился отборной бранью по поводу всех подполковников и их матерей, в то время как капитан Варгас – опытный и потому спокойный служивый – с оружием в руках прикрывал, а Маркес держал наготове камеру: он был готов в любой момент заснять то, что произойдет с «храбрецом выходного дня», который уже давно напрашивался на неприятности.

– Похож на Секс-символа, – сказал Маркес, показывая на труп в канаве.

Действительно, мертвый солдат чертами лица напоминал того парня, с которым они много недель назад пробирались сквозь кукурузные поля под Витезом, чтобы заснять, как он будет взрывать бронетранспортер гранатой РПГ-7[155]

. Он, как и этот убитый, был похож на киноактера, и они прозвали его Секс-символом. Тогда в зарослях кукурузы, к ужасу журналистов, парень наступил на мину, но она не взорвалась, потому что это была ТМБ, противотанковая мина российского производства, – нужно не менее 180 килограммов, чтобы она сработала. Но сейчас убитый не мог быть тем Секс-символом по двум простым причинам. Во-первых, этот был хорватом, а тот – из армии мусульман. И вдобавок на следующий день после инцидента на кукурузном поле Секс-символ снова наступил на мину, на сей раз противопехотную, которой достаточно усилия в девять килограммов, чтобы сработать, что она сразу и сделала, едва парень поставил на нее ногу. Есть люди, которые рождаются для того, чтобы наступать на мины, и случай с Секс-символом объяснялся именно предопределенностью судьбы: наступать на мины ему было написано на роду.

Но и сами по себе мины – штука зловредная. Если говорить о журналистах, на минах подорвались Дики Шапель, Роберт Капа[156] и многие другие. Первый подорвавшийся на мине человек, которого Барлес увидел во время турецкого вторжения на Кипр, тоже был журналистом. Случилось это в 1974 году, когда Аглае Мазини переспала с Глефкосом из «Таймс» в Никосии, а неподалеку от дома, где они находились, стоял танк и расстреливал бассейн гостиницы «Ледра Палас». До того как стать репортером «Пуэбло», Аглае была партизанкой Тупамарос[157]

и потеряла руку, но отлично обходилась и одной. Красивая и смелая, она пила, как казак, и в семидесятые была живой легендой в странах Восточного Средиземноморья. Ее жизнь настолько вдохновила Фолькера Шлёндорфа, снявшего фильм о войне в Ливане, что Аглае стала прообразом героини, которую сыграла Ханна Шигулла[158]. Что касается неудачника, наступившего на мину на Кипре, его звали Тед Стэнфорд, он вылез из машины, чтобы отлить на обочине дороги в Фамагусту, и наступил на мину ровно в тот момент, когда расстегивал ширинку. Один его ботинок взрывом отбросило далеко-далеко, и Барлес, которому тогда было всего двадцать два, и это была его первая война, долго еще вспоминал, как стоял с этим ботинком в руке, не зная, что с ним делать.

– Миномет, – заметил Маркес. И, аккуратно придерживая видеокамеру, растянулся на склоне.

На этот раз Барлес не услышал уханья залпа, но он доверял Маркесу больше, чем самому себе. В свое время они провели неделю с испанскими миротворцами в Ябланице, и за это время Барлес убедился в том, что его товарищ может предсказывать снаряды, выпущенные артиллерией в нескольких километрах от них, по вибрации стекол; они находились в долине, где акустическая волна дозвуковых снарядов на четыре или пять секунд опережала сам снаряд, и времени хватало, чтобы упасть ничком на землю. Маркес всегда был полезен в таких ситуациях; однажды под Вуковаром по состоянию травы и следам машин он вовремя сумел определить, что дорогу заминировали. Или как-то в другой раз в пригороде Осиека недалеко от линии фронта они шли каждый по своей стороне пустынной улицы, и вдруг Маркес остановился, присмотрелся к дому впереди и тут же крикнул Барлесу: «Нам хана!» – или что-то в этом духе; и едва оба успели укрыться в подъездах, как их обстрелял снайпер.