Базар житейской суеты. Часть 4

Они говорили очень долго, и бесда ихъ приняла самый дружескій тонъ. Джой узналъ съ невыразимымъ наслажденіемъ, что сердце Бекки впервые забилось нжной страстью только въ его очаровательномъ присутствіи. Джорджъ Осборнъ конечно питалъ къ ней привязанность, и это доказывалось ревностью Амеліи, но Ребекка никогда шг словомъ, ни дломъ не поощряла этого легкомысленнаго джентльмена. Объ одномъ только Джо думала она съ той самой минуты, какъ впервые увидла его на Россель-Сквер; думала и тогда, когда вышла замужъ, хотя, разумется, она всегда была врна своему мужу, и ни за какія блага въ мір не согласится даже теперь выступить изъ предловъ своихъ супружескихъ обязанностей до той поры, по крайней мр, пока полковникъ Кроли не умретъ отъ желтой лихорадки на Ковентрійскомъ Остров.

Джой пошелъ въ твердой увренности, что имлъ честь бесдовать съ самою добродтельною и очаровательною леди во всемъ подлунномъ мір. Онъ перебиралъ въ своихъ мысляхъ планы, какъ бы отнын впредь и навсегда устроить земное благоденствіе мистриссъ Беккж. Преслдованія ея должны окончиться, Ребекка снова должна быть возвращена обществу, которое она украшала своимъ присутствіемъ. Онъ посмотритъ, что надобно для нея сдлать. Прежде всего она оставитъ эту гадкую кануру и найметъ спокойную квартиру. Амелія навститъ ее и обласкаетъ; относительно дальнйшихъ распоряженій надобно посовтоваться съ майоромъ. Ребекка пролила слезы сердечной благодарности, разставаясь съ своимъ великодушнымъ другомъ, и крпко пожала его руку, когда жирный и толстый набобъ Индіи нагнулся поцаловать ея пальчики.

Провожая Джоя изъ своего чердака, Ребекка поклонилась ему съ такою граціей, какъ-будто она была владтельницею великолпнаго палаццо. И лишь-только жиреый толстякъ спустился съ лстницы, Максъ и Фрицъ съ трубками въ зубахъ опрометью бросились въ комнату прекрасной Англичанки. Ребекка приняла ихъ съ громкимъ смхомъ, и начала для общей потхи передразнивать мистера Джоя, потягивая въ тоже время водку изъ бутылки и закусывая колбасой.

Джой съ великою торжественностью отправился прямо въ квартиру мистера Доббина и съ трогательнымъ краснорчіемъ изобразилъ передъ нимъ вс подробности плачевной исторіи, не упоминая однакожь о первоначальной встрч съ Ребеккой за игорнымъ столомъ. Оба джентльмена, преисполненные жалости и состраданія, принялись совщаться о средствахъ оказать посильную помощь мистриссъ Бекки, которая въ эту самую минуту доканчивала свои прерванный d'ejeuner а la fourchette.

Какими судьбами мистриссъ Бекки пріхала въ этотъ маленькій городокъ? Какъ это случилось, что у ней нтъ ни друга, ни пріятеля, и она повсюду блуждаетъ одна изъ мста въ мсто? Мудренаго тутъ ничего нтъ; паденіе съ высотъ совершается очень быстро. Пересказывая ея исторію, мы сдлаемъ небольшой скачокъ. Замтимъ только, что въ сущности дла она была ничуть не лучше и не хуже того, какъ мы видли ее и прежде на подмосткахь житейскаго базара.

Что жь касается до мистриссъ Амеліи, мы уже имли случай убдиться, что она была женщина съ мягкимъ сердцемъ, и несчастія ближнихъ потрясали ея душу. Мистриссъ Эмми упрочила за собою привилегію баловать своимъ снисхожденіемъ и комплиментами всхъ, кто такъ или иначе приходилъ съ нею въ ближайшее соприкосновеніе. Она извинялась передъ горничными за безпокойство, причиненное имъ звонкомъ изъ ея будуара; извинялась передъ лавочнымъ сидльцемъ, развертывавшимъ передъ нею шелковую матерію; длала поклонъ подметателю дороги, замчая въ тоже время, въ какой чистот онъ содержитъ отведенный ему участокъ. Тмъ сильнйшаго участія можно было ожидать отъ нея къ старой пріятельниц или знакомк, подверженной ударамъ злополучнаго рока.

Майоръ Доббинъ былъ не то, что мистриссъ Эмми. Выслушавъ съ большимъ вниманіемъ подробности печальной исторіи, онъ — мы должны признаться — былъ ими далеко не такъ заинтересованъ, какъ бенгальскій джентльменъ. Совсмъ напротивъ: впечатлнія его получили весьма мрачный характеръ, и онъ сообщилъ даже обидный отзывъ о нашей героин, и назвалъ ее безстыдной пройдохой. Онъ не чувствовалъ къ ней ни малйшаго расположенія, и заподозрилъ ея характеръ съ той самой минуты, какъ Ребекка впервые обратила на него свои зеленые глазки.

— Это не женшина, а демонъ, выразился жестокій майоръ Доббинъ. Она распространяетъ зло и бду. Кто знаетъ, какой родъ жизни вела она до сихъ поръ, и что теперь она длаетъ въ чужихъ краяхъ? Зачмъ, спрашивается, Ребекка слоняется одна изъ города въ городъ? Нечего тутъ говорить мн о ея гонителяхъ и врагахъ; честная женщина всегда найдетъ друзей, и никогда не покинетъ свою семью. Зачмъ она оставила своего мужа? Въ Лондон, кажется, толковали о развод между ними, я слышалъ что-то въ этомъ род.

Майоръ Доббинъ терпть не могъ сплетней, но все же мистеру Джою никакъ не удалось убдить его, что Ребекка самое невинное и безпорочное созданіе.

— Да вотъ мы лучше спросимъ объ этомъ мистриссъ Джорджъ, продолжалъ лукавый майоръ. Пойдемъ и посовтуемся съ нею. Согласись самъ, что она эти дла разуметъ получше насъ съ тобою, и ужь, разумется, намъ можно положиться на ея судъ.