Бедовый месяц

Пушистый зверек размером с кошку, но с длинным хвостом в черно-белую полоску пружинисто подскочил, ловко выдрал пирожок и повис в воздухе, схваченный за шкирку стремительной мужниной рукой. Филипп отодвинул мохнатого вора и, не скрывая отвращения, протянул:

– Белка?

– Кольцехвостый леймар! – удивленно охнула я, честно говоря, никак не ожидая на заснеженном горнолыжном курорте обнаружить исчезающую с лица земли магическую тварь с острова Рамдор. Магической она, по большому счету, считалась исключительно из-за невосприимчивости к любым чарам и заклятиям.

Зверек таращился круглыми желтыми глазенками. Полосатый хвост ходил туда-сюда, словно жил собственной жизнью. С ошейника на шее свисал обрывок веревки.

Люди проходили мимо нас, даже не стараясь спрятать улыбки.

– Смотрите, вы его пугаете! – охнула я. – Зачем вы его треплете?

– Я его?!

– Между прочим, на вас вскарабкался вымирающий вид магических тварей.

– И что?

– Гордитесь! – Я протянула руки к трясущемся зверю и просюсюкала: – Иди ко мне, малыш.

– Нет уж! – Филипп отодвинул зверька подальше. – Пусть эта дикая белка вымирает у стражей.

– Не белка, а леймар. Какой он вам дикий? Даже не вырывается.

– Конечно, ведь я держу его за шкирку.

– Дайте! – рявкнула я тем самым тоном, которым приказывала Клементине спрятать дурацкие булочки.

Леймар уронил пирожок. Муж уронил челюсть. Зверь в прямом смысле, супруг – в фигуральном. Мина у Филиппа была выразительной, и обе изогнутые брови тоже весьма красноречивы. Видимо, не хватило одной, чтобы выказать степень удивления. Посмотришь и решишь, что на него никто и никогда не рявкал.

Пока впервые обруганный аристократ пытался оценить, насколько ему по вкусу подобный опыт в семейной жизни, я подхватила зверька на руки. Тот доверчиво уткнулся мне в плащ черной острой мордочкой, вцепился четырехпалыми лапками в ткань и принялся активно дрожать.

– Давайте отнесем его в участок, – наконец решил муж остаться миролюбивым и указал нужное направление. – Уверен, они найдут хозяина.

Я придержала язык и не стала уточнять, откуда Филиппу Торну знать, где в маленькой деревне участок стражей. Но главное, при каких обстоятельствах он выяснил место их обитания… в смысле, службы.

Мохнатый комок крепко прижимался к груди. Хвост доверчиво обернулся вокруг руки. Как такое нежное, слабое существо оставить на попечение стражей?

– Филипп, вы никогда не хотели домашнего питомца?

– Нет, – мигом разгадав, к чему идет разговор, отозвался он.

– Какой вы, оказывается, черствый человек. А с виду-то сразу и не скажешь.

Он резко остановился и почти с восхищением посмотрел на меня сверху вниз:

– Дорогая супруга, вы пытаетесь мной манипулировать?

– Догадались? – скривилась я и тут же спросила: – На всякий случай: получается?

– Нет, я не поддаюсь на манипуляции.

Мы снова двинулись вниз по улице, должно быть, к стражьему участку.

– А жаль. Просто этот маленький комочек так трясется. Он явно привык к людям. И тощенький какой! Уверена, его почти не кормили.

– Вы все еще пытаетесь манипулировать, – сдержанно заметил он.

– А вы знаете, что леймаров запрещено вылавливать? – не унималась я. – Но браконьеры хорошо зарабатывают на экзотических магических тварях. Их держат дома вместо кошек.

– Браконьеров?

– Господь с вами! – фыркнула я. – Леймаров! Очень умные создания. Да, милашка, ты ведь умненький? Не будешь драть стенные ткани, ломать карнизы и грызть хозяйские ботинки?

Я погладила звереныша пальчиком по макушке. В ответ он смешно скривил уши.

– Уверен, на каждой прогулке по городу вы спасаете по одному котенку, – на вздохе пробормотал Филипп.

– Как догадались?

– Интуиция подсказала.

– Эй, господа! Постойте! – долетел до нас хриплый мужской голос.

Невольно мы обернулись. На всех парусах, в раскрытой душегрейке и с развевающимся шарфом, к нам несся патлатый, бородатый детина. Он преодолевал разделяющее нас расстояние широкими шагами, размахивал ручищами и распугивал прохожих, а заодно воробьев, сидящих на изящных кованых ограждениях.

– Мадам, где вы нашли этого зверя? – Запыхавшийся мужик встал перед нами. От него ядрено пахло застарелым потом. – Всю ярмарку проверил. Думал, он с концами сбежал!

– Мы поймали его на улице, – спокойно пояснил Филипп, опустив тонкий момент, что ловля произошла на пирожок. – Хотели отнести стражам.

На меня с вопросом посмотрели двое одинаково высоких мужчин. Один был похож на медведя, второй – на ледяную глыбу.

– Коль хозяин нашелся… – нехотя вздохнула я и попыталась отодрать леймара от плаща, но тот отдираться не желал, разве что вместе с самим плащом.

– Давайте помогу, – прогудел мужик и даже потянул руки.

Неожиданно леймар ощетинился и зашипел, а потом и вовсе зарычал таким неприятным утробным рыком, какого в столь милом лупоглазом создании никогда не заподозришь. В конечном итоге отцепиться ему пришлось. Мужик подхватил звереныша за холку и поднял повыше, не давая тому схватиться хвостом.

– Детишкам на ярмарке показывал, а эта тварь вырвалась, – пожаловался он. – Благодарю, господа, что подсобили. Здоровья вам побольше!