Бедовый месяц

Рендел прекратил нервно мерить шагами комнату и остановился. По-моему, леймар, следивший за его перемещениями, был крайне благодарен. Он тоже туда-сюда маячил по клетке и, судя по тому, как растянулся на ветке, утомился мельтешить.

– А где Роджер? – с потрясающим высокомерием уточнила Марджери.

– Я здесь, – подсказал он.

– Прежний Роджер.

– Ушел в отставку по выслуге лет, – спокойно пояснил Филипп и кивнул: – Роджер, присядьте. У нас к вам деликатное дело.

У распорядителя забегали глаза. Полагаю, он решил, что мы замыслили подать коллективную жалобу на «Сиал».

– Пожалуй, постою, – отозвался он, словно прикидывал: сумеет ли дать деру, если услышит совсем дикое предложение лично вручить эту жалобу владельцу гостевого дома. – Чем могу быть полезен?

Выслушав короткое объяснение Филиппа, впрочем, ничего конкретно не объяснившего, но тонко намекнувшего на весьма неоднозначные обстоятельства, Роджер развел руками:

– Простите, господин Торн, ничем не могу помочь по поводу тренера.

– Вы не в курсе, кто прислуживает… – под гнетом коллективного недовольного взгляда Марджери выпрямила спину и исправилась: – присматривает за вашими постояльцами?

– Госпожа Вудсток не нанимала тренера из гостевого дома, – не дрогнув, пояснил распорядитель.

И я прилично напряглась. Выходило, что Лидия просто познакомилась с каким-то мужчиной на склоне, провела с ним пару дней в поисках лыжных палок, а теперь решила стать очень счастливой.

– Мы понимаем, Роджер. – Филипп кивнул. – Благодарим за помощь.

– Но я могу подсказать, какой именно комфортабельный горный коттедж на сегодняшнюю ночь забронировала ваша родственница. – Он примолк, изучая реакцию уважаемых (или не очень) господ на его заявление. Реакция, право слово, была хороша: мы обалдели. – И оплатила чеком с личной подписью.

– Зато мы точно знаем, что она не уехала на другой конец королевства, – зачем-то высказалась Клементина, как-то разом дав понять, что Лидии мы недосчитались, а теперь активно разыскиваем. Филипп, конечно, предупредил, что дело деликатное, но в чем именно – предусмотрительно промолчал.

– В получасе езды от замка, – подтвердил Роджер. – И полагаю, вас заинтересует, кто именно забрал второй ключ от этого домика.

Он замолчал. Мы тоже не произносили ни слова. Леймар в клетке вообще не подавал признаков жизни. В общем, в комнате сгустилась такая тишина, что можно было услышать, как в безлюдном коридоре, по большей части похожем на пустой музейный зал, кто-то тихо заговорил.

Дождавшись, когда слушатели окончательно придут в трепет, распорядитель пояснил:

– Господин Торн, вы лично знакомы с этим молодым человеком. Днем вы имели с ним короткую принужденную беседу, когда забирали документы у портье. Ваш приятель был одет в лыжную куртку и обут в хорошую копию зимних сапог «Вальетте» из столичного переулка мастеров.

Я почувствовала, как меняюсь в лице. У Филиппа поплыла вверх бровь.

– Какая наблюдательность! – от души восхитилась Марджери. – Вы запоминаете такие мелочи!

– Это моя работа, мадам, – довольный собой, кивнул Роджер. – Могу еще быть чем-то полезен?

– Роджер, надеюсь, этот разговор останется между нами, – в своей обычной манере обличать просьбы в приказы подвел итог муж.

– Безусловно, господин Торн, – развел руками распорядитель.

Вообще-то, пришло время уйти, но он по-прежнему стоял посреди гостиной и не двигался с места. Улыбчивый, аккуратно причесанный и чего-то ждущий. Видимо, чаевых.

– Мы с супругом за вас помолимся, добрый человек! – поторопилась его уверить Клементина.

Молитвы на Роджера не произвели ровным счетом никакого впечатления.

– И отблагодарим, – с королевской улыбкой добавила Марджери.

– Можете рассчитывать на мои лучшие рекомендации, – закончил Филипп осыпать распорядителя благами и кивнул дверь: – Идите, Роджер, и попросите подготовить экипаж.

Едва за распорядителем закрылась дверь, как Клементина накинулась с расспросами:

– Он настолько молод, что у вас вытянулись лица? Или же он что, душегуб? – Тетушка почти подскочила на диване.

– Он Арнольд, – едва шевеля языком, вымолвила я.

– Ах, вот в чем дело… – Она понимающе кивнула. – Теперь-то все ясно. Вам его имя не нравится?

– Он жених моей бывшей соседки по общежитию, – добавила я.

– Ну, жених еще не муж, – фыркнула Клементина.

– Совершенно отвратительный тип!

– Твой дядька, Тереза, скажем прямо, в юности тоже особенным очарованием не отличался, – заспорила она.

– Да помолчи уже, женщина! Язык без костей! – рявкнул Рендел, впервые на моей памяти подняв голос на дражайшую супругу.

Та прижала руку к груди и… действительно прикусила язык. Хотелось верить, что прониклась отвратительностью Арнольда, но, скорее всего, от изумления.

Пока шли сборы – мы одевались в гардеробной, а дядюшка у себя натягивал прихваченный на всякий случай охотничий костюм, – тетки устроили дележку свободных мест в карете. Почему они спорили посреди нашей гостиной, история умалчивала.

– Клементина, мне непременно надо поехать! – заявила Марджери. – Как женщина, побывавшая в подобной ситуации, я точно знаю, что сказать другой глубоко разочарованной в мужчинах женщине.