Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Вместе с принятием Четырехлетнего плана 18 октября 1936 г., экономическая политика национал-социализма изменилась и теперь была нацелена на полную занятость и использование всех ресурсов для подготовки к войне. Место картелей в этой подготовке и в экономике военного времени, следовательно, также изменилось. Указ о Четырехлетием плане очень краток и не дает конкретного указания о курсе политики картелей. Он гласит:

«Реализация Четырехлетнего плана, о котором я имел честь объявить на партийном съезде, требует единого направления всех сил немцев и твердой концентрации всех способностей партии и государства.

Я поручаю выполнение Четырехлетнего плана премьер-министру генерал-полковнику Герингу.

Премьер-министр, генерал-полковник Геринг примет все меры, необходимые для решения возложенной на него задачи, и для этого он имеет право издавать исполнительные распоряжения и общие административные постановления. Он наделен правом отдавать приказы всем властям, включая высшие федеральные власти, всем канцеляриям партии, ее органам и филиалам».

Цель Четырехлетнего плана неизбежно оказывается в противоречии к традиционному характеру картелей. Для сущности экономики картеля сама причина принудительного образования картелей является ограничением производительной способности. Поэтому организация картеля была отклонена многими ведущими немецкими промышленниками. Уже в 1903 г. доктор Шахт, например, заявил, что «картель означает стагнацию. Трест означает прогресс и производство. Картели не представляют собой ничего иного, кроме взаимных объединений ради гарантированной прибыли».[591] Шахт считал, что картели — это органы экономики, находящейся в состоянии упадка, и они несовместимы с расширяющейся экономической системой. Целью Четырехлетнего плана, напротив, является увеличение продукции и производительной способности и полная модернизация немецкой промышленности.

Сам этот антагонизм между официальной целью экономической политики и традиционной политикой картелей вновь и вновь находил выражение во вспышках недовольства у национал-социалистических лидеров. На собрании федеральной крестьянской организации 27 ноября 1938 г., министр сельского хозяйства Баке выразил предпочтение вертикальным формам организации, иными словами, полному поглощению всей экономической деятельности трестами. Только такие формы, сказал он, могут решить экономические проблемы Германии.[592]

Еще более важное заявление было сделано доктором Рудольфом Бринкманом, государственным секретарем в министерстве экономики, 21 октября 1938 г.[593] Его программная речь была обзором всей экономической политики, отношения между государством и экономикой, и отличалась беспрецедентной ясностью. Бринкман начал с утверждения, характерного для всей либеральной теории, что государство и экономика — две различные системы с двумя различными сферами влияния, двумя различными видами задач и двумя различными организациями. Экономическая политика Германии не была экономической политикой меркантилизма, хотя он допустил сходство в применяемых методах и в объеме деятельности правительства в экономической сфере. Национал-социализм, продолжал Бринкман, верит в свободную личность, работающую в рамках такого порядка, который не является и не должен быть бюрократическим. Однако, он признал, что государство было вынуждено создать пугающее изобилие административных органов. Но и картели, на его взгляд, были в равной мере подвержены этому злу. «Самый подлинный экономический дух национал-социализма завоевывает превосходство — и все увидят, что он действительно завоевывает превосходство, — будет больше готовности к свободному подчинению… подлинным экономическим потребностям, и множество бюрократических учреждений будет заменено ответственностью самой экономики [выделено курсивом в оригинале]. Истинный социализм, должно быть установлено, является борьбой против произвола и за истинную эффективность». Мотив получения прибыли все еще является сильным и решающим. Свободная инициатива, на взгляд Бринкмана, скована существованием мелких и средних бизнесменов. Но он вынужден признать, что бизнес малого и среднего масштаба находится в состоянии упадка. Влиятельные частные организации продолжают существовать и использовать государственный суверенитет, чтобы укрепить свою власть. Монополистические организации, диктующие цены, фактически живут на субсидии, выплачиваемые из кармана народных масс.