Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Перед нами две одновременные тенденции: огромный рост публичной бюрократии в численности и функциях; и идеологическая кампания отрицания, ведущаяся против бюрократии, сопровождаемая кампанией за увеличение численности партии. Сама партия представляет собой могущественную бюрократию, и партийная борьба против государственного аппарата никоим образом не останавливает процесс бюрократизации внутри партии. Наоборот, в полном соответствии с общим правилом частная бюрократизация увеличивалась вместе с вмешательством государства. Поскольку публичная регламентация выходила на первый план, частные организации приобрели бюрократический аспект. Из-за сложного характера государственной деятельности индивиды были вынуждены вступать в организации, без которых они не могли и надеяться найти свой путь в лабиринте регламентации. Тот же самый процесс вынуждал организации назначать экспертов, создавать подразделение функций среди своего персонала и принимать установленные правила для их деятельности. Как следствие, партия была не только органом преданных последователей, но и бюрократией как таковой. Она представляла собой смешение двух видов правления:[162] харизматического и бюрократического, и размер ее административного аппарата соперничал с размером аппарата государства. В результате партийные юристы проводили резкое различие между партийным руководством и партийной администрацией; согласно одному юристу из штата казначея, различие между руководством и администрацией символизируется контрастом между двумя партийными зданиями: Fuhrerbau

(зданием руководства), характеризуемым художественным многообразием, и зданием администрации, характеризуемым строгим функционализмом.[163] Мы еще вернемся к этой аллегории. В данный момент важно отметить, что начиная с 16 сентября 1931 г. полный контроль партийной администрации был в руках казначея. Это было подтверждено в распоряжениях 2 июня 1933 г. и 23 марта 1934 г. «Партийная администрация целиком находится в моих руках», — заметил Франц Шварц, главный партийный казначей, — потому что она должна быть объединена».[164]

Шварц контролировал всю партию, ее группировки, особенно СА, СС, и ее филиалы (Трудовой фронт Германии, организации врачей, юристов, инженеров, учителей, университетских преподавателей, государственных служащих; моторизированный корпус, гитлерюгенд, студенческий союз). Третья категория, так называемые betreuten (охранные) организации,[165]

были сходным образом подчинены партийному наблюдению. Это были Deutsche Gemeindetag (объединение муниципалитетов Германии), Deutsche Frauen wehr, Reichsbund der Kinderreichen,

и Reichsbund fur Leibesübungen.

Распоряжение Гитлера 2 марта 1935 г. определяло степень финансового контроля казначея, объявляя, что партия и ее группировки образуют одну финансовую единицу под контролем казначея, который мог также обращаться к любому государственному учреждению за юридической помощью при выполнении своих задач. Казначей обладал финансовым командованием над собственностью партии и ее группировок, а также наблюдал за финансами всех филиалов; фактически он устанавливал расходы каждого филиала (распоряжения 1 декабря 1936 г. и 24 марта 1937 г.), хотя большинство вкладов делалось лицами, не бывшими членами партии. Организациями, освобожденными от контроля казначея, были служба труда и национал-социалистический авиационный корпус (распоряжение 17 апреля 1939 г.). Эта общая тенденция освобождения наблюдается также и в организации СС: те национал-социалистические формирования, которые на самом деле служили орудием принуждения для государства, постепенно выходили из-под партийного контроля.