Белая

Какое-то время Эбигайль колебалась. Она не обязана была отвечать на вопросы, в сущности, чужого человека, но он слишком близко к сердцу принимал ее судьбу и, кажется, испытывал к ней сердечную привязанность, а потому, она посчитала необходимым хотя бы ответить на его чувства своим доверием, раз не могла дать ничего другого.

- Феликс, - мягко проговорила она. - В основном, но не в деталях, разумеется, Клара была права.

О'Генри смотрел непонимающе, потом лицо его стало жестким, а взгляд холодным. Он начал догадываться, и чтобы подтвердить свою догадку, резко спросил:

- В чем она была права? В том, что обвинила вас в неподобающем поведении? Или в том, что вы жили с краснокожими?

Эбигайль, оскорбленная не столько тоном, сколько недвусмысленностью его вопросов, холодно ответила:

- Мистер О'Генри, мой муж сиу и я возвращаюсь к нему.

Он почти с изумление и ужасом смотрел на нее, как если бы в сочном яблоке увидел червоточину. Порывисто встав, он прошелся по комнате, нервно поглаживая тонкие усы.

- Но как... как, вы могли позволить себе принадлежать дикарю? Мысль... одна мысль об этом, разрывает мое сердце на части. Господи, зачем только вы мне сказали об этом! Почему не пощадили меня? Зачем вам нужно, чтобы я испытал подобную боль? Как! - он закрыл лицо руками и тут же отнял их, глядя перед собой. - Вами обладал дикарь?! Это не может быть правдой... Вы и какой-то грязный краснокожий! Но почему, боже мой?! - спросил он с надрывом.

- Мне очень жаль, - тихо проговорила Эбигайль. - Я не хотела причинить вам боль.

- Но вы причинили ее, черт возьми! - закричал он.

- Я думаю, вам лучше уйти, - встала Эбигайль.

- Нет, - засмеялся он, глядя на нее блестящими глазами. - Я вам больше не дам совершить глупость. Вы никуда отсюда не уйдете. Не уничтожайте больше себя. Клянусь честью своей семьи, своей честью... никто ничего не узнает. Только не от меня. Я покрою ваш позор своим честным именем и незапятнанной репутацией и никогда не упрекну вас этой связью. Мы забудем об этом вместе, - неожиданно он остановился, как будто его озарило. - Теперь я понимаю... вы пережили насилие от одного из них, когда вас захватили в плен... вас заставили... вы придумали себе мужа... Эби, можете ничего не объяснять... Я понимаю, как вам было тяжело, настолько, насколько мне слышать от вас об этом, - он подошел вплотную к ней и зашептал, взяв ее за руки и с стиснув ее ладони в своих: - Я дам вам положение в обществе и репутацию, - и вдруг, притянув к себе, склонился к ее губам. - Я готов сейчас же покрыть твой позор. Моя любовь очистит тебя.

Ответом ему была хлесткая пощечина. О'Генри отшатнулся от молодой женщины, схватившись за горящую щеку, но теперь хотя бы смотрел на нее осмысленно.

- Уходите, - негромко сказала она.

Она устала от всей этой безобразной сцены. Минуту они не отрывали взгляда друг от друга, он, приниженного и оскорбленного, она презрительного и брезгливого. О'Генри молча, взял свой цилиндр, остро чувствуя, что унизит себя еще больше, если произнесет хоть слово. Больше не взглянув на Эбигайль, он ушел. И теперь, покачиваясь в такт хода поезда, она гадала, не от него ли то письмо, что передал ей Гордон. Ей хотелось, чтобы О'Генри никогда больше не появлялся в ее жизни, и самой исчезнуть из его судьбы. Ей хотелось верить, что их судьбы больше никогда не пересекутся, и надеялась, что найдет в письме его прощальные слова. Но вскрыв его, удивилась, поняв, что оно от генерала С.

"Дорогая, мисс Уолш, - писал он, - знаю, как напугал вас своими словами на ужине у мисс Сусанны, но вы держались стойко. Моя судьба давно связана с судьбой Хении, потому что он мой неизменный противник. Мы оба удивлялись, когда судьба нас сталкивала вновь и вновь, но когда он надолго выпал из поля моего зрения, я встревожился. Решив, что он погиб, я навел по своим каналам справки и, каково же было мое удивление, когда из форта... пришло известие, что у краснокожего вождя имеется бледнолицая жена. Так доносили трапперы, и он расстался с ней только потому, что хотел защитить ее. Только так, а не иначе, мог поступит, этот чертяка, Хения. Благодарению Господа, моя разведка работает лучше, чем тайная служба мистера Ф., и я решил не отказать себе в удовольствии и познакомиться с женщиной, которой так дорожит мой враг. Миссис Хения, вы единственная женщина перед которой я склоняю голову и вождь может по праву гордиться вами. Выполните ли вы мою просьбу, если я скажу, что обязан Хении жизнью. В момент моей встречи с ним он был еще молодым воином, но жажда скальпов не затмила в нем благоразумия и здравомыслия. Думаю, если вы попросите его, он расскажет вам ту историю, просто скажите, что встретили Медные Пуговицы, он поймет. В тот раз, когда он отпускал меня, я сказал, что бог вернет ему за этот его поступок сторицей, тогда он лишь пожал плечами и отвернулся. Я хочу, чтобы вы рассказали ему - я вернул Хении долг. Вы же выбрали свой путь, с которого вас не свернет даже любимый человек. Да, езжайте к нему, и берегите себя. С бесконечным уважением С."