Белая

Когтистая Лапа какое-то время стоял, не глядя на Легкое Перо, потом развернулся и вышел. С этого времени он мог видеть Белую и сына издали, когда она выходила с ним из палатки и, делая работу, ставила люльку возле себя. Он не мог больше курить свою трубку, в горле постоянно стоял горький ком, а мысли были еще горче. Жизнь загнала его как жестокий наездник усталого мустанга, и нигде он не видел выхода. Самого его не оказалось в племени, когда его истребляли бледнолицые. Сильные мужчины погибли, оставшиеся - сломлены. Никто не знал, что делать. И сейчас как никогда, Когтистой Лапе не хватало Хении, его молчаливой уверенности и добродушного, улыбчивого Широкого Крыла. Когтистая Лапа уставился в пыльную землю. Если бы он тогда не ушел, он бы погиб вместе с великими воинами и не знал всего этого безумства, унижения и несправедливости. Но, он был нужен Хении живя среди бледнолицых. Там он стал его глазами и ушами. Он помнил тот день, когда пришел к Хении накануне его свадьбы с Белой и сказал, что не вынесет их счастья, что он не может видеть Белую счастливой не потому что ревновал к вождю, а потому что это счастье дарил ей не он, Когтистая Лапа. Хения выслушал его и сказал, что понимает его боль, потому что сам мучился ею, и что уважает решение Когтистой Лапы поговорить с ним открыто, а не действовать исподтишка. Он согласился с тем, что Когтистая Лапа должен уйти, но попросил его, служа бледнолицым не забывать о племени. Наставали времена, когда простой слух мог предотвратить гибель целого народа. Когтистая Лапа подумал и согласился. Тогда-то собирая слухи и разгадывая намерения синих мундиров против сиу, учась жить жизнью бледнолицых, он и разузнал об Эбигайль Уолш. Чем дальше он уходил от племени, тем большее одиночество он испытывал. Он не пил огненной воды только потому, что глубоко презирал бледнолицых, но... только не Белую. Его тоска по ней порой становилась невыносимой, хоть возвращайся обратно, но зато он знал, что за чувство все время держало его истерзанное сердце. У бледнолицых его нашла Сосновая Игла. Она смотрела на него вопрошающе, ожидая увидеть его радость от встречи с нею, но он сказал, что не просил ее об этом. Тогда она стала умолять его позволить ей остаться. Он пожал плечами: пусть делает, как знает. Он не хотел ее верности, она была ему не нужна. Но вот верность Белой Хении, была ему понятна, он уважал ее. Взгляд этой женщины, ее глаза, губы помрачали его разум. Он сделал бы для нее все, не задумываясь, пожелай она или просто намекни, любую глупость, чтобы она ни сказала. Он шел на ложь и воровство, чтобы сблизиться с ней, что бы завладеть ею. Когда он крал ее любовь, он был счастлив. Он сделал бы это снова, не задумываясь, а мысль, что у него теперь есть сын от этой женщины, поднимала горячую волну к его сердцу. И даже в то время когда ее лицо обезобразила беременность, она была для него самой прекрасной и желанной. К концу месяца Падающей Листвы в резервации появился новый агент. Сойдя с рессорной коляски, он оглядел, собравшихся у агентства, глазеющих на него индейцев. Это был высокий сухопарый старик с бледным вытянутым лицом, не интересным, словно затертый тетрадный лист. Светлые скорее блеклые глаза смотрели без всякого выражения. Поджав узкие губы, он осматривал стоящих перед ним людей, будто что-то не интересное и докучающее, на что он невольно должен был отвлечь свое внимание. Видимо этот "бумажный воин" всю свою жизнь положил на поле бюрократических войн. Отдернув ладно сидящий на его сухопарой фигуре китель, он ровно спросил:

- Кто из вас, мерзавцев, является главой племенного совета?

Вперед выступил Когтистая Лапа в синем кителе и фуражке солдата конфедерата, сжимая в руке карабин.

- Ступай за мной, - коротко велел ему агент и, повернувшись, взошел на крыльцо конторы.

- Ты говоришь по-английски или только понимаешь, что тебе приказывают? - спросил он, брезгливо оглядывая контору, в которой еще стоял запах застарелого похмелья.

- Говорю, - коротко ответил индеец.

- Тогда отчитайся за проделанную работу, мерзавец, - повернулся к нему агент, стаскивая за каждый палец перчатку с руки.

Когтистая Лапа непонимающе посмотрел на него.

- Хорошо, - проговорил агент, кидая перчатки на стол и снимая фуражку служащего. - Ты набрал полицейских самовольно и кажется, создал мистеру Присли проблемы.

- Проблем не было, пока мистер Присли не заменил моих людей на беглых каторжников.

- Предупреждаю тебя, мерзавец, не создавай мне проблем, иначе пожалеешь.

- Да, сэр.

Агент выдвинул ящик стола, взял из него ключ и, пройдя к сейфу, открыл его, достав лежащие там бумаги.

- Денег, я вижу, у резервации не осталось и Присли вряд ли возместит убытки.

- Да, сэр.

- На что ушли деньги?

- Мы купили коров и строим для них сараи.

- Вы строите сараи для скота, тогда как люди продолжают жить в драных палатках?

- Мы сможем зимой согреться у огня, но ничто не спасет нас от голода.