Белая

- И последнее. Я слышал, в резервации живет белая женщина. Ей здесь не место, она должна покинуть ее, - и поскольку Когтистая Лапа молчал, агент недовольно спросил: - Ты слышал меня?

- Да, сэр. Но эта женщина вдова вождя, она здесь по доброй воле.

Агент отвел от индейца глаза, всем своим видом показывая, что считает бесполезным больше говорить с ним на эту тему, и просто приказал:

- Приведи ее.

- Да, сэр.

Когда Когтистая Лапа привел Эбигайль, следуя за ней на почтительном расстоянии, агент, коротко бросив ему: "Убирайся", минуту другую рассматривал, стоящую перед ним молодую женщину.

- Что вы делаете в резервации? - резко спросил он, после того как предложил ей сесть на стул. - Вам здесь не место. Отправляйтесь домой к родным. Как вас зовут?

- Эбигайль Уолш.

- Шенон Уолт Рейси, - счел нужным представиться агент. - Вы здесь по доброй воле? - перейдя на французский, спросил он.

- Да, - тоже ответила на французском Эби.

- Если это не так, ничего не бойтесь. Я помогу вам покинуть эти места.

- Я не могу уйти, здесь могила мужа, - спокойно сказала она. - И моих детей, вряд ли примут у меня дома. К тому же я хочу открыть здесь школу.

- Почему же она до сих пор не открыта?

- Я недавно оправилась от родов.

- Думаю, вам больше не стоит беспокоиться о школе. Правительство США возложило эту обязанность на себя. Поступило распоряжение собрать здешних детей и отправить в интернат, где их будут обучать.

Подавив панику, Эби спокойно спросила.

- Но, что может отменить это решение в отношении резервации Бурого Медведя?

Агент задумчиво побарабанил пальцами по столу и пожал плечами.

- Понятия не имею.

- Но, вы согласны, чтобы здесь была открыта школа? - с нажимом спросила Эбигайль. - Мне нужно именно ваше согласие и поддержка.

- Мне без разницы кто откроет в этой дыре школу, лишь бы программа образования, поставленная перед индейскими резервациями правительством, была выполнена. Однако вам придется хлопотать об этом самой, раз желаете иметь здесь собственную школу, я же, как представитель власти, буду надзирать за тем, чтобы все шло надлежащим образом. Так что полагайтесь только на себя.

- Но вы выправите мне соответствующую бумагу, мистер Рейси?

Тот окинул ее странным взглядом и сказал:

- Разумеется.

Рейсин не был сторонником насилия и не желал лишний раз трепать свои нервы. Зачем? Все можно разрешить незаметно и безболезненно, нужно быть только внимательным и терпеливым. В частности, он не одобрял насильное возвращение бывших индейских пленниц в лоно семьи. Как показали события, все это сопровождалось душераздирающими сценами расставания с индейскими семьями, которыми успели обзавестись пленницы и это при том, что на родине они уже были забыты, да, порой, и не нужны. Пара тройка случаев так называемого "возвращения" заканчивались смертями. Те женщины, что попадали к индейцам еще детьми, просто не принимали разлуку со ставшим уже родным племенем и чахли в своей вновь обретенной семье. Агент не хотел, чтобы с подобным скандалом было связано его имя. Он еще помнил, как чувствительно реагировала на подобные случаи слабая, но прекрасная половина американского общества. Эта Эбигайль Уолш, слава богу, еще помнила свою прежнюю жизнь, он это ясно увидел, так что, поспособствовав ей уехать из резервации под любым предлогом, пусть даже это будет открытие школы, он безболезненно и тихо вернет ее обратно, туда, где ей и надлежит быть. Вряд ли, пожив в комфорте, среди красивых вещей, она пожелает вернуться обратно. Женщины существа слабые, падкие на нарядные безделицы и совершенно безвольные перед ними. Конечно, он даст ей необходимое разрешение на выезд из резервации и рекомендацию к открытию здесь частной школы. Будет лучше, если она уедет с ребенком, тогда уже точно, здешнее небо и земля больше не увидят ее. Она слишком наивна, чтобы понять, что без связей, без средств она ничего не сможет сделать для открытия школы, а, значит, потихоньку увязнет в городской жизни и попросту не сможет или не захочет вернуться.

А Эби тем временем решила поговорить с Когтистой Лапой. Но решившись на этот разговор, она, в тоже время, начала выискивать причины, чтобы оттянуть его. Она заглянула в свою палатку, но дети были заняты: Легкое Перо что-то рассказывала им, собрав вокруг себя. Дочка тискала ручонками соломенную куклу, а племянник вперил темные внимательные глаза в лицо бабушки. Рядом с ним, прислонившись к его боку, сидел Маленький Орел. Вздохнув Эби пошла в сторону типии сахема, надеясь, что того не окажется дома. Когда она вошла в палатку к Когтистой Лапе, он удивленно посмотрел на женщину, потом медленно отложил трубку в сторону. Эби огляделась. Когтистая Лапа жил не как вождь, а даже беднее многих бедняков племени.

- Я хочу поговорить с тобой, сахем, - выказывая уважение, сказала она.

Белая чувствовала себя неловко и скованно. Все же она сама пришла к нему, а ведь была уверена, что никогда не будет иметь с ним дела.

- Какие слова ты хочешь сказать мне? - спросил он, смотря на Эби ожидающе и не без подозрительности, жестом показывая ей сесть напротив.