Белая

Когда она проснулась в то утро, циновка вождя была пуста. День обещал быть чудесным. Встав Белая помогла Легкому Перу освежевать бобров, что накануне принес Хения. Само мясо этих мускулистых зверьков было жестким и невкусным, а вот из шкурок, если набрать их побольше, можно было сшить теплую шубку. К тому же, как сказала ей Легкое Перо, высушенный плоский бобровый хвост едва ли не самое любимое лакомство здесь, и вдруг засмеявшись, кивнула в сторону. Белая повернулась и увидела, поджидавших ее Осенний Лист и Широкое Крыло. Оба держали корзины. Они сказали ей, что племя собирается на дальнее озеро срезать тростник и собирать водный рис. Белая схватила корзину, что протянула ей Легкое Перо и отправилась со всеми к дальнему озеру. Собирать рис оказалось довольно трудоемким занятием: нужно было не просто его собрать, но вернуться в лагерь, рассыпать на расстеленные по земле шкуры, а потом вновь возвратиться к озеру на котором стояла оживленная суета. Смех, визги дети были везде и всюду, они прыгали с лодок в воду, обдавая смеющихся взрослых фонтанами воды, носились по берегу с вязанками тростника, путались под ногами, но никто не выговаривал им за шалости. Белая и Осенний Лист сновали от озера к лагерю и обратно и, конечно, Широкое Крыло следовал за ними по пятам, помогая и, переговариваясь с другими мужчинами. После обеда они сидели на берегу реки, отмахиваясь от назойливых москитов и, смеясь, вспоминали, как Широкое Крыло упал с лодки в воду, хотя он, горячась, уверял, что нырнул в воду нарочно. Ну и, разумеется, девушки не могли не посплетничать. Дело в том, что сбор риса было едва ли не единственным занятием, которым могли позволить себе заниматься мужчины, потому что чем больше риса будет собрано и высушено, тем лучше будет обеспечено племя на зиму. Этим пользовались многие юноши, чтобы быть поближе к своим возлюбленным и поговорить с ними без присмотра старших женщин. Многим это удавалось, другим нет, а порой дело доходило до курьезов. Хвалили находчивость Сеуоти - Кривой Коготь Медведя, который в воде поймал руку своей ненаглядной Кэлферей - Фиалки, когда они с берега вылавливали рис, а потом Сеуоти с невинным видом доказывал ее отцу, Стоящему в Дыму застигшего их, что он всего лишь пытался поймать рыбу. Да вот же она нырнула, смотрите! И Стоящий в Дыму старательно щурил близорукие глаза, стараясь рассмотреть эту самую рыбу. И даже желчная Сосновая Игла визгливо смеялась над этим с двумя своими товарками вечно раздражительными и всем недовольными женщинами. Вечером, у кого еще остались силы, собрались у костра. Несмотря на усталость, настроение у всех было приподнятое от сознания того, что потрудились все сегодня на славу, а потому и веселились от души, восхваляя духов за щедрый дар этого дня. Благодаря Осеннему Листу и Широкому Крылу Белая уже неплохо изъяснялась на языке сиу и хорошо понимала их песни и танцы. Оба охотно объясняли Белой, что к чему, не могли объяснить лишь непонятную неизменную неприязнь к ним Когтистой Лапы. Расходились заполночь, когда отяжелевшие звезды повисли над землей так низко, что казалось вот-вот сорвутся звездным дождем. Первую проводили Белую, уговорившись завтра пойти за медом, а когда Широкое Крыло, подхватив брыкающуюся Осенний Лист подмышку, поспешил с ней к своему типи, Белая ушла в прерию. Она была слишком счастлива, чтобы заснуть. Она узнала, что значит прожитый не зря день, и она ждала звездный дождь, небо было буквально светлым от звезд. Поднявшись на холм, девушка подняла лицо к небу. Сонный ветер лениво погладил ее по щеке, несколько звезд сорвались в темную прерию, что не имела конца и края, и уходила в таинственное никуда. Белая долго сидела, глядя в это никуда, чувствуя, как остывает земля. Пора было возвращаться домой, и она посмотрела вниз на стойбище. Отсюда типи, подсвеченные огнями очагов, казались фонариками, светящимися, пусть неярким, в отличие от льдистых звезд, но таким уютным светом. Да... надо идти, Легкое Перо начнет волноваться и еще, чего доброго, пошлет за ней Хению. Белая поднялась и, встав, вдруг раскинула руки, во весь дух сбегая с холма, набирая скорость и, чувствуя, что не может остановиться, еще немного и она взлетит... и со всего маха налетела на высокую мрачную фигуру, стоящую на ее пути. Ее крепко схватили за плечи. От волнения и страха сердце бухало так, что она не понимала, испугалась она все-таки или нет. Раньше она знала, что здесь ей ничего не грозит даже ночью, но теперь... Ей казалось, что биение ее сердца заполняет собой всю прерию от таинственных далеких краев и до звезд. И тут почувствовала под ладонью, что упиралась в грудь таинственного незнакомца, такое же глухое и шальное биение чужого сердца, как будто он тоже бежал во весь дух с холма с ней наперегонки и теперь никак не мог выровнять дыхание. Она отдернула руку и шепотом извинившись сперва на английском, потом на сиу, почтительно опустив глаза, обошла темную фигуру, но та двинувшись, заступила ей путь. Белая растерялась и, перепуганная не на шутку, отступила, надеясь обойти незнакомца с другой стороны. Она не могла узнать кто же перед ней, человек был закутан в одеяло, волосы распущены так, что он представлялся ей неясным темным пятном. Белая снова двинулась было в обход, но фигура опять преградила ей путь, причем подступила настолько близко, что девушка чувствовала жар большого сильного тела и горячее дыхание на своих волосах.