Белая радуга

– Тогда возьми отгул или заболей, не знаю. Но сам понимаешь: времени остается всего ничего, а нам необходимо понять, что объединяет этих детей, как они узнают друг друга, почему притягиваются, как магниты. Вычислить Четверга и Вторника. И ни в коем случае не упустить момент, когда пятеро соединятся, потому что с этого момента детям будет угрожать смертельная опасность. Мы должны быть готовы к самым крутым мерам. Экстремальным мерам.

– Это каким, например? – занервничал Эдуард.

Рядом прерывисто вздохнула Элла. Оба хорошо помнили, как Антон, решив, что напал на след Четверга, выслеживал его в одной питерской школе. Подходил к мальчикам подходящего возраста и внешности и спрашивал: «Нет ли у тебя родимого пятна на левом плече?» Пришлось тогда Редкому потрудиться, чтобы вызволить его из КПЗ.

– Например, мы можем похитить одного из детей, – как ни в чем не бывало развил мысль Антон, и Эдик издал протяжный стон. – Если им в самом деле опасно находиться впятером, а мы до того времени не разузнаем, что или кто им угрожает, это будет единственный вариант. Но можно заранее вступить в общение с кем-то из них. Эти дети разумны, воспитанны, с ними вполне можно договориться, как со взрослыми. Ты ведь всегда неровно дышал к своему первому найденышу, к Понедельнику?

Редкий почувствовал, как закололо в подушечках пальцев, участилось дыхание. Неприятно было, что Антон говорит это при Элле. Однако он согласился:

– Ну… да.

– Даже его папашей, скажем прямо, хотел заделаться, – снова проявил чудовищную неделикатность Кинебомба. – Ну а теперь зато имеешь шанс стать его другом. Расположить к себе, вызвать доверие. Уж не знаю, как ты это сделаешь, но это твое задание. Элла, ты продолжаешь искать Четверга?

– Возможностей у меня не слишком много, – спокойно отозвалась Элла, раз и навсегда выбравшая такой тон с импульсивным боссом. – Родимое пятно на плече могли удалить, не забывайте. Но если оно осталось и мальчишка объявится в нашей больнице или в поликлинике, я об этом узнаю. Моя зубодробительная история о потерянном младшем братишке там всем известна.

– Хорошо, – милостиво кивнул Кинебомба. – Тогда тебя, Эдуард, больше не задерживаю. Дуй домой. А к тебе, Элка, еще разговор.

– Не понял, – протянул Редкий. – Я вообще думал, мы сейчас где-нибудь в кафе посидим все втроем, а потом мы с Эллой тебя на автобус посадим.

– Зачем на автобус? – нахмурился Антон.

– Затем, что квартира у тебя в Питере, – подсказал Эдик.

– А, это. Не выйдет на автобус, – мотнул головой Кинебомба. – Я теперь тут обитаю.

Элла первая все поняла, всплеснула руками:

– Только не говори, что ты продал питерскую квартиру ради поездки в Англию.

Антон равнодушно пожал плечами:

– Я и не собирался говорить. Но раз вы спросили, то да, продал. И не только ради Англии, до нее еще поездка была, вхолостую, впрочем. А в чем проблема-то? Крыша над головой имеется.

Это он потрясенный взгляд Эдуарда поймал.

– Ты как тут жить собираешься, чудик? – забыв субординацию, набросился на него Редкий. – Ты к печке не знаешь, с какого бока подойти, Глебка ее в холода всегда топит.

– Плита есть, газ включу. А до холодов еще дожить надо!

Кинебомба явно жаждал поскорее отделаться от заботливого друга, сердито вздыхал и дергал острым подбородком.

– И долго ты на газу протянешь? А отравление угарным газом, взрыв, пожар?

– Слушай, иди уже, а? – тоскливо попросил Антон. – У нас с Элкой дел полно, а ты мешаешь.

– Что-о?! – взревел Редкий. – В смысле я вам мешаю? Каких еще дел?!

– Я разве не сказал? Мне в той школе, где все случилось, детишки подсказали: в соцсетях есть группа памяти погибших ребят, причем не всех, только нашей пятерки. А там много интересного и… странного. Думаю, мы узнаем наконец, что не так с детьми и как они за полтора месяца перевернули школу с ног на голову. Я уже пробовал читать, только птичий язык подростков мне не слишком понятен. У тебя как с этим? – Он повернулся к Элле.

Девушка зябко передернула плечами: в доме даже в теплое время года было прохладно.

– Вроде разбираюсь немного. Можно попробовать.

Редкий налетел на Антона коршуном:

– Слушай, друг, ты бы хоть спросил, когда у нее следующее дежурство в больнице, успеет ли она отдохнуть! И хочет ли вообще оставаться в этой холодрыге, и как потом домой-то доберется? К тому же у нас были планы на вечер, – закончил он уже не так уверенно, искоса глянув на девушку.

Но Элла неожиданно заняла сторону Кинебомбы:

– Ничего, вызову такси, – сообщила она бодро. – Мне самой безумно интересно, что там пишут. А дежурство только завтра с полудня, так что, даже если допоздна просидим, успею выспаться.

– Не бойся, я ее у тебя не отобью, у меня просто времени на это не будет, – счел нужным уточнить Антон. – И сил. Я последние две ночи не спал совсем. Элла, напомни, – он сфокусировал осоловелый взгляд на девушке, – ты все еще Котенок?

– Да вроде как…

– Жаль. Надеюсь дожить до того дня, когда ты станешь зваться Редкий Котенок.

Эдуард поперхнулся воздухом и закрыл рукой глаза, жестом выражая отношение к дурацким шуточкам друга. Элла тихонько прыснула.