Белая радуга

– А чего, каждый должен хоть раз жениться, чтобы познать счастье быть холостяком, – не унимался Кинебомба. – А пока что двигай в парк и продумывай стратегию: насчет мальчишки и как будешь вопрос с работой улаживать, поскольку время поджимает.

– А в парк зачем? – заморгал Эдик, окончательно деморализованный. – Я и так могу продумать. Даже с вами могу посидеть, чтобы Элке не пришлось одной кататься ночью на такси.

– Нечего тебе тут сидеть. Это получится напрасная трата времени, а его у нас и так… котенок наплакал. А в парк рекомендую сходить, потому что твой Понедельник вполне может там сейчас бродить. Ребята докладывали: его туда как на мед тянет. А до закрытия еще… – он бросил взгляд на экран ноута, – полтора часа. Действуй.

Эдуард уже совсем собрался его послать, но глянул на красные, как у вампира, глаза друга, на посеревшую от усталости кожу и сказал:

– Ладно.

– Вот и умничек. Кстати, хочешь напоследок узнать, как группа называется, в которую мы с Эллой сейчас нырнем?

– Ну хочу.

– «Светлые ангелы». Не больше и не меньше.

Он вдруг рванул в сторону кухни, не иначе замерз, побежал газ включать. Эдик и Элла остались вдвоем и, хоть в этом не было ничего необычного, синхронно смутились, отвели взгляды.

– Хорошо, что я бутерброды захватила, много, – сказала девушка. – Надеюсь, смогу Тоху подкормить, он ведь совсем на пределе. Недосып, недоедание, зацикленность на идее… нужно как-то ему помочь.

– Поможешь ты ему, как же, – поморщился Редкий. – Как сказано в одном старом фильме, «проще чайник на животе вскипятить».

– Страшно за него, – гнула свое девушка. – И еще за детей. Надо же, светлые ангелы… Вдруг в самом деле?

– Что-то не верю я в ангелов, это уже перебор.

– А я вот самую чуточку, но почему-то верю… или хочу верить?

Неизвестно почему, но лицо у нее в этот момент стало грустное-грустное. Вдруг Эдуард решился: взял ее за плечи, притянул к себе, чмокнул в уголок рта и почти бегом припустил к двери.

Глава 9

Розовый рюкзак

Солидно держа брата под руку, Таня дошла с ним почти до самой «Белой радуги». Все это время приходилось бороться с собой, чтобы не сказать что-то вроде «Вовк, а давай зайдем в магазин за шоколадкой». Наконец, почти обессилев, девочка застыла на месте.

– Ладно, Еж, ты иди, а то совсем опоздаешь. Я дальше сама.

До калитки на школьный двор оставалось шагов десять.

– Точно не заблудишься? – проявил заботу старший брат. – А то, я слышал, от голода иногда теряют ориентацию в пространстве.

– Хорош уже издеваться, – прошипела Таня. – Все, до вечера.

Она махнула рукой и зашагала к воротам. С внутренней стороны вдоль железной ограды по всему периметру росли кусты сирени и акации, все еще по-летнему беззаботно-зеленые. Вход в школу находился в левой части здания, так что Таня, миновав ворота, начала огибать разросшуюся акацию и случайно толкнула плечом девочку, спешащую прочь от школы. На вид они были примерно одного возраста, но незнакомка оказалась хрупкой худышкой и буквально влетела в куст.

Милич замерла на месте, не зная, помочь ли выбраться, или лучше не нарываться на гневный комментарий. Только крикнула в глубину куста:

– Прости!

Но та уже выпуталась из веток сама, убедилась, что не порвала колготки, и только потом подняла глаза на Таню. Вид у худышки был хмурый и встревоженный, но заговорила она без всякой злости, второпях глотая слова:

– Ой, привет! А ты из седьмого «А», да? Новенькая, да?

Таня дважды кивнула.

– Ой, здорово! – почему-то обрадовалась девочка. – Я тоже в седьмом «А», но вчера отпрашивалась. Мне сегодня про тебя рассказали. Я увидела и сразу догадалась, что это ты, потому что… ой.

Она смешно захлопала ресницами.

– Я поняла, – хмыкнула Милич. – Не бери в голову.

– Ой, ну ты молодец! Меня Лерой зовут, будем знакомы, – девочка помахала в воздухе ладошкой и застрекотала вдвое быстрее: – Ой, такое дело, я тетрадку забыла с лабой по химии, а химичка – зверь и меня точно сожрет, если не сдам. Я у классной отпросилась, сейчас у нее наш урок. Я в тех домах живу. – Она махнула в сторону стоящих особняком нарядных новеньких домов из желтого и шоколадного кирпича. – Мне туда-сюда минут десять всего. Ну двадцать, лабу еще дописать надо, – хихикнула она. – Слушай, можно попросить?

– Давай. – Таня уже успела проникнуться симпатией к этой щебечущей как птичка девочке.

Та порывистым движением сдернула с плеча элегантный рюкзачок, розовый со звездами, миниатюрный, как хозяйка, но довольно-таки раздутый.

– Можешь закинуть в класс? Я не сообразила, а теперь только мешает на бегу. Сделаешь, а?

– Конечно закину. – Милич тут же ухватила рюкзак за лямку, показывая твердость своих намерений.

– Ой, спасибо тебе! – возликовала Лера. – Ты ведь одна сидишь? Так ты его рядом с собой на стул положи, а я в середине урока тихонечко зайду и с тобой сяду, ага?

– Ага, – сказала Таня.