Белые пешки

Ага, видимо, новость из мира звезд. Лева рассеянно кивнул. Из русских музыкантов он любил культовых Цоя, Горшенёва, Васильева и Лагутенко; Марти же слушала уйму непонятных групп. Визгливо-театральные «ДетиДетей», сладкая парочка из «Тату», компашка, которая звалась то ли «Жернова», то ли «Мукомолы» и пела про фэнтези… Но «Онегиных» Лева знал: последний альбом сестринского дуэта, «Игры в классику», завирусился. Песни были крутые: и «Простите, Сальери», и «Комната с пауками», и «Молитва Денисова», и «Собака выходит из воды», а особенно «Цепь великая», за которую сестер чуть не засудили, усмотрев там призывы к смене власти. Она отдавала «Кино» и была актуальной. Лева часто ставил этот альбом в машине. А еще он помнил, что сестры симпатичные: шатенки; одна повыше, вторая пониже; одна резкая, как Ника, другая девочка-припевочка, как Аська.

– А что с ними? – спросил он и сразу заметил, как Марти напряглась. – Сели?

Она покачала головой и пробормотала:

– Как будто Политковской было мало.

Лева вздохнул. Ника из-за того убийства была страшно расстроена, более-менее отошла только пару недель спустя. Лева ее понимал, сам отлично помнил бессильное бешенство, которое пришлось скрывать, и увидев, как Марти сжала губы, напрягся.

– Да ладно? Тоже?.. Блин, ну они даже не журналисты!

Марти молча взяла чашку и уткнулась в нее. Пересказывать то, что было в распечатке, ей явно не хотелось. Лева стал читать сам:

«Ольга и Татьяна Шапиро убиты в собственной гримерной. На теле Татьяны обнаружены следы когтей и зубов, однако версия о нападении собаки была отброшена…»

Дальше журналист с подобающим автору криминальной колонки смаком расписал подробности. Татьяну «пришпилили» к стене; когда ее нашли, из груди девушки торчала металлическая роза. («Знал ли поклонник, приславший этот подарок пару дней назад, как послужит прекрасный цветок?»

) На теле же Ольги следов насилия не обнаружили, за исключением легких порезов на внутренней стороне обоих запястий. («Была ли это попытка суицида?») Лева скривился. Он терпеть не мог такие сводки и не понимал людей, читающих их по утрам. Начинать день с расчлененки вместо душа? Марти, заметив его недовольство, попросила:

– Дочитай. Я не просто так тебе это дала. Про политику там нет, но есть другое.

– «Эксперт констатировал смерть Ольги от разрыва сердца, – с неохотой продолжил Лева. – Информация о том, что в гримерной обнаружена обсидиановая шахматная пешка, пока не проверена. Поклонники творчества сестер организуют траурное шествие 2-го декабря. Напоминаем, что две талантливые восемнадцатилетние певицы успели произвести фурор своей фолк-музыкой. Их оправданно ставили в ряд с такими исполнителями, как Хелависа (наст. имя Наталья Андреевна О’Шей), Фред Адра и др. Песни Ольги и Татьяны, выступавших в дуэте „Онегины“, наверняка останутся…» Дальше неинтересно. – Лева отложил лист. – Мда. Мутненько. А Ника это…

Марти кивнула, угадав с полуслова:

– Конечно, они это не расследуют, но она в курсе, мы уже списались. Ее наставник ведь помешался на Шахматном Маньяке.

– Say what? – Лева потер подбородок.

Марти пожала плечами:

– Ну, Ника так этого придурка называет. Если, конечно, это все один придурок. Уже пять трупов…

– А ты будто тоже заинтересована, или мне кажется? – Лева допил кофе и потянулся за сигаретой. – Марти, слушай, не лезь к маньякам, а? Супергероиня хренова.

Она не обиделась, а последнее явно приняла за комплимент. Хихикнула, тоже закурила, вытянула под столом ноги и закинула их Леве на колени.

– Я не лезу. Просто порезы на запястьях мне кое о чем напомнили, они фигурируют, кстати, во всех протоколах. Посмотреть бы на трупы, да только допуска у меня нет. Жаль Никусика… – Она отхлебнула чаю и затянулась сигаретой. – Ладно, не гружу. Поговорим лучше о птичках и рыбках, медведях и зайках.

Но говорить о птичках и прочем вычитанном у Кинга она не стала, просто отвернулась к окну и уставилась на снег. Он кружил и кружил, поблескивал в рассеянном солнце. Лева тоже молчал, разглядывая узоры сигаретного дыма. Вдруг подумал, что Марти похожа на кошку, когда вот так сидит, чуть наклонив голову и прищурившись. Маленькая, черная, загадочная. Вроде своя-родная, а вроде ничья. «Хожу где вздумается. Гуляю сама по себе».