Белый князь

Шашор, который знал Лукоша, и знал, что как родной ребёнок он был привязан к старосте, закричал:

– Если немедленно не сдадите замок, приговор выдан, петля готова – Ромлика тут перед воротами повесим.

Лукош побледнел.

Князь, который сидел на коне, держась чуть вдалеке, чтобы его не подстрелили из лука или арбалета, прервал Шашора, прибавляя:

– Сейчас же открывайте ворота, или смерть старосте.

Чтобы нагнать ещё большей тревоги на молодого командира, Шашор соскочил с коня, точно искал место, где привести в исполнение приговор. Два человека стащили Ромлика с коня.

Перед самим замком у моста стояла развалившаяся хата, с провалившейся крышей, от которой остался только остов. Увидев обнажённые, трухлявые балки, Шашор закричал, что на одну из них можно набросить петлю. Князь уже ничего не говорил и не возражал.

Прислужники потащили несчастного на указанное место. Лукош, увидев это, ломал в отчаянии руки.

– Стойте! – закричал он.

Ромлик, уже стоя под балкой, крикнул ему:

– Не смей!

Молодой командир не слушал, потому что хотел сохранить жизнь старику, который был для него как отец.

– Покажите приказ короля! – обратился он к стоявшим под воротами.

Ромлик хотел заговорить, прислужник закрыл ему рот широкой ладонью.

– Приказ короля… я тебе принесу… моим словом, – воскликнул князь. – Немедля отвори замок, иначе повешу старика.

Этот способ завоевания, наверное, мог посоветовать Шашор, который хорошо знал привязанность Лукоша к старику.

Ромлику уже петлю надевали на шею, когда Лукош начал в отчаянии кричать:

– Да будет воля Божья! Не дам погибнуть старику, пусть король лучше потеряет замок. У него их достаточно, а у меня он один на свете.

На лице Белого заблестела радость, показалась улыбка, он пришпорил коня и сам уже спешил к воротам.

Внутри подняли железную решётку, Лукош побежал сам, чтобы как можно скорее освободить старика. Золоторыя сдалась… Князь Владислав первый въехал в замок.

VI

Такая необыкновенная удача в течение очень короткого времени, захват Влоцлавка, Гневкова и наконец очень желанной Золторыи не только нагнали на князя спесь, но опьянили всех его людей.

Ласота не сомневался, что с этого мгновения, когда с людьми из Влоцлавка, Гневкова и гарнизона из замка под их приказами уже было нескольких сотен вооружённых человек, дальнейшие завоевания пойдут легко. Этот первый шаг, всегда самый трудный, был сделан. Старый Гневош взялся землевладельцев и бедных паношей собирать из околицы под княжеские хоругви. Некоторые, услышав о том, что случилось, бежали сами, предлагая свои услуги.

Белого князя было не узнать, его охватило чуть ли не безумие, он вроде бы уже думал захватить не Гневковское княжество, а всю Великопольшу. Он чувствовал себя героем, приписывая себе то, что было удивительным стечением обстоятельств.

Бусько, который ходил за ним и всматривался в его глаза, спрашивая себя, скоро ли он изменится и какой выходкой окончится дело; он начинал думать, что удача может сделать его постоянным.

Поскольку в замке во всём нашли достаток, распоряжались, не думая о завтрашнем дне. Люди, прибывшие с Белым, хозяйничали, обыскивали каморки, извлекали запасы, выкатывали бочки, хватали лучшие доспехи.

Шашор, который не без причины отчасти себе приписывал захват Золоторыи, и был им подстёгнут на какие-нибудь новые предприятия, ходил по двору, грызя пальцы. Этого ему было не достаточно. Он видел уже себя в будущем начальным вождём князя… комендантом замка, кто знает, каким-нибудь сановником нового владыки. Он хотел дать ещё больше доказательств своей хитрости и остроумия.

Князь только что снял шишак, расстегнулся и собирался немного отдохнуть и подумать, что ему делать дальше и где ему самому разместиться со двором и силой, когда на пороге, покручивая усы, с надменным выражением лица показался Шашор.

– Милостивый князь, – произнёс он, – когда вам сопутствует удача, нужно пользоваться, жаль времени. Позже люди укрепятся, будет труднее завоёвывать замки.

Когда Белый встал, его лицо прояснилось.

– Что ты думаешь? – спросил он.

– Мы бы сейчас с этой силой могли отправиться на Шарлей; и тот бы нам сдался.

– Ты полагаешь? – несмело поглядывая на него, прошептал князь.

– Ей-Богу, раз мы взяли Золоторыю, Шарлей захватим.

– Каким образом?

Шашор пощипывал усы.

– Я найду способ, – сказал он. – Пока кони отдохнут и поедят, я толкну такого человека, в котором уверен, чтобы он устроил переполох в Шарлее и объявил им, что мы взяли Золоторыю. Они испугаются. Хотя бы пришлось осадить Шарлей, он не такой сильный… гарнизон маленький… Сдадутся.

На лице Белого одновременно с радостью рисовался некоторый страх, он боялся потерять то, что уже держал, из излишней смелости. Колебался.

– А если у нас не получится? – сказал он нерешительно. – Попытаться и уйти со стыдом – хуже, чем не рваться.

– Но мы возьмём Шарлей, если только быстро на него бросимся, – горячо вставил Шашор. – Не может быть, чтобы они не испугались. Только времени нельзя терять.

Белый ещё колебался, но Шашор дрожал и кипел от нетерпения.