Беньямин и Брехт — история дружбы

Некоторые философы, — рассказывал господин Койнер, — рассуждают о том, какой была бы жизнь, которая в свои решающие минуты руководствовалась бы последним шлягером. Добейся мы хорошей жизни — и нам действительно не понадобились бы ни великие побудительные мотивы, ни сверхмудрые указания, ни все муки выбора, — заключил господин Койнер, удовлетворенный своим собственным решением этого вопроса⁵⁰³.

Брехт в этом тексте отталкивался от мыслей Беньямина из эссе «Сюрреализм», написанном в 1928 году: «Как, по вашему мнению, может пойти жизнь, в решающий момент меняющая свой ход из-за случайной уличной песенки?»⁵⁰⁴

Философ Чжуан Цзы из историй Койнера «Оригинальность», также написанной в 1929 году, напоминает работу Беньямина с цитатами, ставшую методически конструктивной прежде всего в «Парижских пассажах»:

Китайский философ Чжуан Цзы в зрелом возрасте создал книгу в сто тысяч слов, которая на девять десятых состояла из цитат. Такие книги в наше время уже не будут написаны, для этого нам не хватает духа. Теперь мысли могут изготовляться только в собственной мастерской, и ленивым прослывет тот, кто не успеет произвести их в должном количестве⁵⁰⁵.

Именно из цитат Беньямин хотел составить opus magnum[282]

, «Парижские пассажи». Когда Брехт написал цитировавшийся рассказ, Беньямин только начал работу над этим проектом. Но уже по поводу книги о барочной драме Беньямин замечал, что она «состоит практически полностью из цитат»⁵⁰⁶. Разумно предположить согласие с Брехтом относительно теории и практики цитирования, очевидна связь между цитированием и авангардными художественными формами: монтажом и технической конструкцией; также оба обсуждали отношения между цитированием и плагиатом, разделяя интерес к предложенной Карлом Краусом технике полемики с помощью цитирования[283]. Существует сходство между отрывком из «Улицы с односторонним движением»: «Цитаты в моей работе подобны разбойникам, что выскакивают на дорогу с оружием в руках и отнимают у праздного прохожего убежденность»

⁵⁰⁷, — и отрывком из «Книги перемен» Брехта:

Философы в большинстве случаев очень злятся, если их положения вырываются из взаимосвязи. Ме-ти рекомендовал это делать. Он говорил: положения в системах держатся друг за друга, как члены преступных банд. По одному их легче одолеть. Стало быть, их надо отделить друг от друга. Надо по одному противопоставлять их действительности, чтобы познать их⁵⁰⁸.

Поэтический фрагмент Брехта «Сомневающийся» от 1938 года перекликается с некоторыми пассажами из радиопередачи Беньямина «Берт Брехт» 1930 года. Брехт, возможно, запомнил образ, использовавшийся Беньямином:

Окажется, что вся связка предположений распадётся, лишь стоит ослабить стягивающий её шнурок. Это шнурок прочного мнения: кто-то совершенно уверен в своей мысли, и мы можем на неё положиться⁵⁰⁹.

«И тут узел развязали», — сказал Беньямин о людях, задавшихся вопросом, а не отвечало ли мышление определенным интересам. Прежде надежно скреплённая связка предположений распадается, «превращаясь в сплошные вопросительные знаки. Стоит ли предаваться размышлениям? Должна ли быть от них польза? Полезны ли они на деле? Кому? — Всё вопросы в лоб, несомненно»⁵¹⁰. Брехт превращает эти мысли в стихотворение, с поразительно схожим выбором слов и тона: