Берроуз, который взорвался. Бит-поколение, постмодернизм, киберпанк и другие осколки

Область контроля определяется уже не пенитенциарно-педагогическими практиками, как это было в дисциплинарных обществах, но практиками кибернетическими, так как с помощью кибернетики – универсальной науки об управлении – можно описать вообще все: от человеческих обществ до танца пылинок в рассветном луче. Кибернетические метафоры выходят на первый план в знаменитых работах Делёза и Гваттари «Анти-Эдип» и «Тысяча Плато», но задолго до этих работ доктор Бенвей в «ГЗ» описывал контроль именно в кибернетических терминах: «Изучение мыслящих машин больше любых интроспективных методов помогает нам разобраться в работе мозга. Западный человек приобретает черты новейших технических устройств. Ширялись когда-нибудь коксом в вену? Он действует прямо на мозг, активизируя связи чистого наслаждения. Наслаждение от морфина – во внутренностях. После укола вы прислушиваетесь к самому себе. Но кокс – это электричество, пропущенное через мозг, и удовольствие от кокса – чисто мозговое, тяга без тела и без чувства. Мозг под воздействием кокса – это обезумевший бильярд-автомат, где в электрическом оргазме сверкают вспышки голубых и розовых огней. Мыслящая машина, в которой начинает копошиться отвратительная жизнь насекомого, вполне способна почувствовать кокаиновое наслаждение. Стремление к коксу длится всего несколько часов, пока стимулируются кокаиновые каналы. Разумеется, кокаиновый эффект можно вызывать, активируя кокаиновые каналы электрическим током…»{282}

Причудливая кибернетика доктора Бенвея, конечно, использует наркотики как обобщающий метод контроля. Бенвей говорит: «Пока нет более точных знаний об электронике мозга, крайне важным инструментом следователя в его атаке на подлинную личность объекта остаются наркотики»{283}. Верный себе, Берроуз раз за разом представляет наркотики и джанк как универсальную контрологическую метафору. Соответственно, общество контроля структурируется по модели универсализированной наркомании

.

Образ тотальной зависимости, с которым общества контроля связывали Делёз и его последователи (например, Марк Фишер), лишь подтверждает берроузовское происхождение этого концепта. Индивид внутри обществ контроля и есть наркоман, для которого наркотиком может служить все что угодно – от ТВ-шоу до модной одежды, от коммерческой «контркультуры» до популистской политики («Употребить государство – которое является просто инструментом – для удовлетворения потребностей каждого отдельного гражданина»{284}). В этом дивном новом мире

(вспомним о соме[24]

у Хаксли) мы можем до бесконечности выбирать свою зависимость, свой личный джанк, но что мы не можем выбрать, так это отказ от зависимости как таковой.

Тотально зависимый универсум Делёза и Фишера уже описан в «ГЗ» – в образах бенвеевских экспериментов и республики Свободии, где высшей свободой оказывается как раз отказ от свободы, да и в том, что называют «американским образом жизни»: «Американцы испытывают сверхъестественный страх перед потерей контроля, перед вещами, происходящими независимо от них, без их вмешательства. Они были бы не прочь впрыгнуть в собственные желудки, чтобы самим переваривать пищу и выгребать дерьмо»{285}. По сути, общество контроля у Берроуза и Делёза оказывается более удачным аналогом общества потребления Бодрийяра – потому более удачным, что в нем эксплицируется исток потребления, универсальный контроль. Контроль в своей универсальной форме разрастается и избавляется от привязок к индивидам или институтам; повсеместный контроль больше не требует надсмотрщика или вождя для своего осуществления. Поэтому Бенвей – одновременно и зловещая, и комичная фигура – столь двойствен: вроде бы воплощая контроль, на деле он оказывается всего лишь одним из бесчисленных узлов его универсального тока.

Описывая тотальность контроля, удачно упакованного в центральную для «ГЗ» метафору джанка, Берроуз не только предвосхищает позднейшую политическую теорию, но и дает техническое руководство, что можно было бы с этим сделать. Но рано радоваться: «эмансипационный» проект Берроуза – в силу его повышенной трансгрессивности – далеко не всем придется по душе.