Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Ли печально качает головой: «Каковы бы ни были причины, но под давлением ситуации он решил сделать акцент на английском. Во всех школах, где обучение шло на кантонском, к нему добавили английский. В результате кантонский набрал силу, а с английским стало еще хуже. Теперь им приходится специально учить мандаринский, поскольку их клиентура почти вся из материкового Китая. Мы знаем на собственном опыте, что, если все время говорить на кантонском и при этом пытаться изучить мандаринский, что-то у вас, может быть, и получится, но говорить на кантонском и при этом параллельно учить мандаринский и английский – это выше способностей среднего человека. Если говорить об элите, о тех, кто может поехать в Америку и на годы погрузиться в языковую среду, а за шесть лет дорасти до докторской степени – для таких, конечно, проблем нет».

«То есть вы считаете это стратегической проблемой?»

«Это была серьезная ошибка, и теперь их высшие чины приезжают к нам перенимать наш опыт, но как им теперь меняться, когда они зашли так далеко?»

И все равно Дун Цзяньхуа мне всегда очень нравился, так что я попробовал вставить слово в его защиту: «Перед ним стояла сложная задача. Эти тесные связи с пекинским начальством, а параллельно еще и политические проблемы в Гонконге».

«Вся его проблема лишь в том, что он слишком уж благороден. Он не политик, вот его все и шпыняют. В этом вся проблема».

Разумеется, тут имелось в виду, что Дун всего лишь благороден. Осмелюсь сказать, что Ли не воспримет за оскорбление, если ему укажут на его собственное благородство. Просто так уж складывается, что чрезмерно прекраснодушные люди всегда бывают побеждены совершенно отпетыми мерзавцами.

Не очень понимаю, который час за окном. У нас это, кажется, принято называть «днем». Изначально мы договаривались о двух вечерних беседах. Судя по всему, первая из них естественным образом подходит к концу. Я чувствую, что уже просто устал. А как себя чувствует ЛКЮ, которому всего несколько дней осталось до 86-летия? Я ведь и с тренажера не падал за последние дни, да и вообще я существенно моложе.

Вдруг он резко поворачивается ко мне. Уверен, что он прочитал мои мысли, и, похоже, уже не в первый раз. Он спрашивает: «Сколько вам сейчас лет?»

Вопрос застал меня врасплох. С чего бы ему этим интересоваться? «Я уже уволился из университета, но с жизнью прощаться пока не собираюсь. Просто мне это надоело».

«Нет, все-таки – сколько вам сейчас лет?»

Продолжая удивляться, я спрашиваю: «А сколько, по вашему мнению? Как вы думаете, сколько мне лет?»

«68?»

«Ничего себе. Я в шоке».

«Почему?»

«А потому, что мне на самом деле всего 55».

«А ваша седина?»

«Я подкрашиваю волосы просто для солидности» (в комнате раздается смешок).

Итак, один день прошел. Завтра, я надеюсь, мы оставим в покое глобальную геополитику и постараемся заглянуть поглубже, оперируя кое-какими личными вопросами. Мне явно не хватает времени, чтобы исчерпать все темы в беседе с этим фантастическим персонажем – открытым, блестящим, эгоцентричным, надменным и глядящим вокруг с вершины своего успеха.

День второй

Второй вечер в Истане

Вот и следующий день, а вместе с ним резкая перемена погоды. Теперь уже нигде не видать дождевых облаков, и на Сингапур падают разящие лучи ничем не прикрытого солнца. Правда, к тому времени, как в 4:45 мы покидаем гостиницу, температура слегка падает, и на улице всего 31 градус. Это можно воспринять как жест жалости со стороны матери-природы.

Охранники у ворот главного входа встречают меня как старого друга. Один говорит: «Ну вот и снова вы!» Второй просто улыбается. Очень мило, ну просто чудо. Быстро прокручиваем все формальности со службой безопасности, и вот мы уже катимся по Эдинбургской дороге. Что ж, по крайней мере охранникам я, кажется, понравился.

И вот я снова в холле Истаны, второй день подряд. Вокруг мир и покой. Правда, сам я слегка напряжен – просто потому, что это второй и последний акт в нашей продолжительной беседе. Может быть, мне стоило бы сейчас, когда здесь мертвый сезон, снять на месяц-другой номер в уютненьком гестхаусе «Sri Temasek»?