Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

«Нет, они усиливают кровообращение, так что нога быстрее заживает». Он оборачивается направо к санитару, стоящему у дальней двери, и говорит по-китайски. Можно понять, что это просьба подогреть компресс получше.

Устало повернувшись ко мне, он поясняет: «Все-таки эти компрессы дают какое-то облегчение».

Кое-что о Гарри

Итак, автор этой книги – ваш покорный слуга – переводит дух (в интеллектуальном плане) и снова кидается в бой. Перед нами открывается еще пара моментов, которые помогли бы нам оценить масштаб такой личности, как ЛКЮ. Беседа начинается в достаточно оживленных тонах.

Наш собеседник снова возится со своим согревающим компрессом, а я напоминаю себе: не забыть бы рассказать читателям, что в стародавние времена кое-кто из старых друзей и коллег называл его Гарри, намекая таким образом на его образование в лучших британских традициях. Из достоверных источников я знаю, что этим же именем его обычно называет и его жена Чу.

Я же предпочитаю использовать такие имена, как «господин Ли», «Ли Куан Ю» или, на худой конец, «министр-наставник». Может быть, у меня хватило бы дерзости урезать имя до «Куан Ю», но «Гарри» – уж увольте…

В некоторые минуты у ЛКЮ бывает такой вид, будто он готов вам голову оторвать. А бывает, на его лице покоится такая лениво-настороженная улыбка, что он кажется вам не страшнее, чем греющийся на солнышке кот. Когда много лет назад я впервые брал у него интервью, ему было около 70, но выглядел он так, будто собирается прожить целую вечность. Сейчас в его облике такой самоуверенности уже нет. На бессмертного он уже не тянет.

В течение долгих лет ни один колумнист из солидной американской газеты не осмеливался сказать о нем ни одного доброго слова. Правда, мало кто из них вообще бывал в Сингапуре, а тем более лично беседовал с ЛКЮ.

Самым злейшим его оппонентом из числа американских газетчиков десять лет назад был Уильям Сэфайр. Читая его нападки в передовице «New York Times» в адрес «Гарри» Ли (он предпочитал его англизированное имя), забавно было отмечать, что Билл являлся не только страстным поклонником Ричарда Никсона (так же как и ЛКЮ), но, более того, в течение немалого времени был спичрайтером экстра-класса при этом ныне покойном президенте. Вряд ли они расходились в своих политических позициях. Может быть, Билл так яростно нападал на жесткую социальную политику ЛКЮ просто потому, что нужно было дистанцироваться от Уотергейта и перевести стрелки на «маленького Гитлера Юго-Восточной Азии» (прямо так и называлась одна из передовиц в «New York Times»).

Итак, я спрашиваю: «Встречались ли вам на вашем жизненном пути люди, способные всерьез испортить вам настроение, – такие, к примеру, как Билл Сэфайр?»

Ли пристально смотрит на меня, а потом беззаботно смеется: «Нет, что вы! Это же просто как слепни. Они не способны хоть как-то повлиять на мою работу, на жизнь Сингапура. Где-то там, на обочине, Сэфайр может навязать свое мнение каким-то людям, которые и так относятся к Сингапуру не слишком-то дружелюбно и считают наш остров глухой дырой. Ну и что с того?»

«Вы хотите сказать, что вас даже не раздражает, когда кто-то называет вас „маленьким Гитлером Юго-Восточной Азии“?»

«Кем-кем?»

«Маленьким Гитлером Юго-Восточной Азии».

«Какая чепуха! Зачем мне на них злиться? Если человек для доказательства своих идей опускается до оскорблений, значит, в споре он уже проиграл. Это первый принцип, который я усвоил, когда был адвокатом. Никогда не опускайся до крика, потому что это позиция проигравшего».

«Знаете, когда в 1995 году я начал вести свою колонку в „Los Angeles Times“, я обратился за советами к Биллу, и он сказал, что самое главное в нашем деле – это постоянные репортажи с мест. Он сказал, что люди будут читать вашу колонку с разными мнениями и рассуждениями лишь тогда, когда это ваше мнение будет достаточно компетентным и основанным на подлинной информации, то есть когда вы покажете читателю, что вы знаете нечто такое важное, что ему пока еще неизвестно. Прошло какое-то время, и, зная о его враждебном отношении к вам, я спросил, сколько же раз он лично встречался с ЛКЮ. Он сказал, что ни разу. Тогда я спросил, сколько же раз он вообще бывал в Сингапуре. И он снова сказал, что ни разу. И вот тогда я сделал вывод, что Билл сам нарушает свое собственное базовое правило хорошей журналистской работы».

ЛКЮ молча смотрит на меня, ожидая следующего вопроса.

«Но ведь через несколько лет после этих яростных нападок у вас на самом деле состоялась встреча?»

«Да».

«И как она проходила?»

«Я был тогда в Давосе, и он спросил, согласен ли я с ним увидеться. Я, разумеется, не возражал. Он попросил разрешения записывать нашу беседу на магнитофон, но я сказал, что ни в коем случае. Короче, мы с ним поговорили, и он вывесил наш разговор в сети, а потом опубликовал в СМИ. Мне это никоим образом не повредило».

«Совершенно верно! Вреда он вам причинить не смог».