Без иллюзий

Горский в задумчивости отошел от Виноградова. Ему хотелось понять, что побудило этого человека признаться в том, что он помог ему без всяких просьб оказать содействие в переходе. Да и какие могли быть просьбы, если он и понятия не имел о знакомстве Виноградова с Сааковым? И тут ему вспомнились Белянчиковские слова: «Виноградова уже вроде как поздно ругать за ошибки, а его преемника еще рано.» и смеющиеся физиономии тех, к кому они были обращены. А следом пришла и разгадка.

Одна молодая женщина смеялась не так долго и не так громко, как остальные присутствующие. Она тоже переводила взгляд с одного лица на другое. Ее звали Ирина Сцепуро, она работала в лаборатории Виноградова. Нетрудно было догадаться, что после ее возвращения с совещания Станислав спросил ее, как было обставлено сообщение Белянчикова. Она сказала, добавив, какой это вызвало смех. Вероятней всего, Виноградов сказал: «Наверно, громче всех там смеялся Горский?» – И тут Ирина возразила: «Он один не смеялся. По очереди смотрел на каждого и кривился от презрения или гадливости.» Объяснить изменение поведения Станислава Григорьевича больше было нечем. Так с разных сторон сошлись силы, поддерживающие возвращение Михаила в старый добрый и долго ненавидимый институт. Как он узнал позже, благожелательный нейтралитет к нему продемонстрировала и секретарь партбюро института Басова, которую он семь лет назад взял к себе в отдел заместительницей без ожидаемых ею возражений, хотя ее сейчас очень активно подталкивали к этому два мерзавца, которым Михаил до сих пор не причинил ни малейшего вреда.

С первым, Новоградовым, он едва успел познакомиться перед самым уходом из института к Антипову – его как своего конфидента привел Панферов, сделав заведующим научно-техническим отделом (на самом деле надзирающим отделом по образцу управления делами в совете министров СССР, только много миниатюрнее). Второго, который во время отсутствия Михаила приступил к работе в качестве заместителя директора института по кадрам и режиму (то есть, безусловно, смотрящего от КГБ), Плешакова, Михаил увидел только тогда, когда пришел к нему с анкетой на оформление. Оказалось, что оба были вполне осведомлены о том, что Горскому ни в чем доверять нельзя, что директор совершает ошибку, выполняя свое обещание, которого Михаил не испрашивал, взять его назад, «если что». Люда Фатьянова хорошо знала цену обоим, равно как и то, чем именно они старались повредить априорно ненавидимому Горскому.

Возвращение на круги своя, как и предполагал Михаил, не принесло ему ни удовлетворения, ни радости – всего лишь краткое временное облегчение от гнета, как то бывает у лошади, когда ей заменяют один хомут на другой. После детального рассмотрения состояния дел в своем старом-новом коллективе, когда выяснилось, что через неполный квартал, оставшийся до конца года, предстоит сдать по хозяйственному договору с международным институтом СЭВ по информации макротезаурус, который только собирались начать создавать, потому что всё до сих пор сделанное по теме, в лучшем случае тянуло только на предварительные прикидочные исследования, он впервые подумал, что Люда спешила перейти на новую тематику, а его, Горского, поскорее поставить вместо себя не только потому, что усматривала там лучшие возможности и перспективы дальнейшей карьеры, а еще и прежде того потому, что надо было как можно скорей уйти в сторону от ответственности за более чем вероятный провал. Люда явно надеялась, что в ответ на ее помощь в возвращении на свое прежнее место Михаил проявит великодушие при приемке дел и не поднимет шум во избежание переноса ответственности с себя на нее. Он поступил, как она ожидала, хотя в ушах уже и стояло предупреждение Саакова: «После принятия дел по акту отвечать за всё будете вы!» Это было для него совсем не ново. Впору было объявлять, что его специальность – это отвечать за то, что наделали или, наоборот, не сделали другие. А ведь макротезаурус был не единственной темой, по которой могли возникнуть до конца года тоже немалые проблемы: первая редакция русской версии трехъязычного тезауруса ИСО, какие-то СЭВовские многосторонние проекты по созданию тезауруса по стандартизации и двусторонние проекты того же пошиба совместно с Чехословакией и ГДР. Из огня он определенно попал в полымя. Надо было срочно определяться, что делать в первую очередь.