Без иллюзий

Попытка договориться с заказчиками макротезауруса из Института СЭВ по научно-технической информации о переносе срока его представления хотя бы на квартал окончилась безрезультатно. Доводы Михаила, предупредившего, что они получат слишком сырой словарь, не пригодный для немедленного использования, не возымели действия. Социалистическая система планирования и отчетности в СЭВ точно соответствовала советской. Представь что угодно, отчитайся в этом, вот что самое главное. А что с этим делать потом, не так уж важно. Оставалось надеяться, что два основных указателя макротезауруса будут построены с помощью ЭВМ на основе введенной в ее память первичной информации о пошаговых иерархических отношениях между лексическими единицами словаря, а также синонимами. По своему и чужому опыту Михаил знал, что при работе многих людей на одном и том же сводном массиве лексики из-за разных индивидуальных мнений о том, что иерархически выше, а что ниже, что чему синонимично, а что нет, неизбежно возникновение круговых (циклических) структур, недопустимых с точки зрения логических принципов построения тезаурусов, вместо стройных, хотя и лексически пересекающихся, иерархических деревьев. Разрывать циклы и контролировать правильность построения иерархических структур можно было только визуально, вручную, а на это требовалось время, но его не дали.

С тезаурусами по стандартизации дело было несколько проще. Михаил убедился, что Люда, следуя принципу «убивать одним выстрелом двух зайцев», раздувала объемы плановых работ за счет того, что один и тот же продукт выдавался за две разные плановые позиции – он проходил и как русскоязычная часть многоязычного тезауруса СЭВ, и как русскоязычная часть двуязычного тезауруса с каким-либо отдельным национальным вариантом того же многоязычного тезауруса. Обилие, точнее – дутое обилие, плановых позиций позволяло Люде добиваться из квартала в квартал первых мест в социалистическом соревновании, в конкуренции с другими отделами по встречному плану, то есть по существу соревноваться с помощью жалких уловок, создающих видимость перегрузки, каковыми, просто с меньшей ловкостью и грациозностью, пользовались и другие отделы. И так не в одном институте, а практически везде. Вся страна под руководством родной коммунистической партии играла в детские игры по повышению производительности общественного труда. Помимо уже изрядно одряхлевшей и надоевшей игры в повышенные соцобязательства, вспоминались старые, еле-еле знакомые нынешнему поколению способы «оживления» социалистической экономики – например, «встречный план»; изобреталось сотрудничество в рамках СЭВ и двухстороннее сотрудничество по тем же темам с отдельными странами СЭВ. У Михаила уже пухла голова от всех этих внешне разнотипных категорий планирования, перепланирования и отчетности, в то время как Люда Фатьянова чувствовала себя в обстановке этого системного помешательства на фикциях как рыба в воде. Да и не она одна. Ежеквартально на неделю или больше основным занятием профсоюзных комитетов страны становилось подведение итогов, где сравнивались отчеты всех подразделений о том, что они успешно выполнили государственный план работ, взятые на себя повышенные соцобязательства по перевыполнению государственного плана, встречный план по перевыполнению взятых на себя повышенных соцобязательств; по плану работ СЭВ и по планам двухстороннего научно-технического и экономического сотрудничества. Вникнуть в суть всех обманов, переобманов и перепереобманов никакому профкому было не по плечу. По этой причине там королевой всех методов оценки деятельности оставалась её величество арифметика, позволявшая точно определить, у кого больше плановых позиций и позиций в разного рода обязательствах, и то подразделение, в котором их суммарное число оказывалось наибольшим, объявлялось победителем в социалистическом соревновании и в торжественной обстановке получало из рук «треугольника» (как уже почему-то геометрически именовалась совокупность советских правящих инстанций: дирекция, партийное бюро и профсоюзный комитет, управляющий местной «школой коммунизма») переходящее красное знамя, повышенную на десять или двадцать процентов (когда как), но все равно ничтожную премию, почетную грамоту, а фотографии особо отличившихся сотрудников помещались на доске почета, занимающей целую стену или специальный стенд в самом проходном месте предприятия или организации.