Без иллюзий

– Я вас очень прошу, – возразил директор, – сделайте мне такое одолжение.

На лице дамы мелькнула гримаска несогласия или сомнения, однако она секундой позже зашла за прилавок, где директор помог ей снять пальто, а затем предупредительно облачил ее в шубу и подвел за локоток к большому зеркалу. Женщина повернулась сначала одним полубоком к своему отражению, затем другим, потом совсем повернулась и посмотрела на себя из-за плеча. Все это время с лица директора не сходила любезная улыбка.

Затем женщина распахнула шубу и решительным (Михаил подумал «шикарным») движением сбросила ее на руки директору, потом, сохраняя враждебное выражение лица – отрывисто сказала:

– Ну вот и достаточно.

Улыбка слиняла с лица директора, оно стало официально серьезным:

– Прошу вас, подумайте. Она может стать вашей. Только скажите.

– Ну, знаете… – вспыхнула женщина, которой директор подавал ее пальто, и резко повернулась к выходу, а тот бросил ей в догонку: «Все-таки очень прошу вас подумать!». Женщина не обернулась, ушла.

– А на следующий день, что вы думаете, Михаил Николаевич! – я специально зашел в комиссионный посмотреть – а шубы той больше нет! Представляете – полдня и всю ночь эта шуба не выходила из головы у этой женщины. Небось думала, какая она красивая и в ней, и без нее, но в ней-то особенно, а должна жить со своим мужем на такую зарплату, какая и за десять лет не позволит им накопить деньги на роскошную покупку. А ей эту шубу директор комиссионки почти даром предлагает. Ну, она, конечно, понимает, чем за это придется платить, но ведь не деньгами же, а так! И захотелось ей, нестерпимо захотелось порадовать себя как следует хоть чем-нибудь в этой жизни. К тому же вдруг этот черт плешивый окажется хорош в постели? Думала-думала – вот и согласилась. А как ее осудить, если в жизни ничего нет такого, что так хочется иметь?

Свистунов смолк. Сумма размером в 1750 рублей осталась неупомянутой. Да и какой смысл было ее сравнивать с доходами директора комиссионки? Но каков был жест этого комиссионщика, если он мог позволить себе рискнуть потерять многие десятки тысяч рублей всего за одно рандеву? Или он был уверен, что так понравится дамочке, что она с ним будет встречаться еще и еще? Внешне все походило на сцену из «Пиковой дамы» Пушкина в вариации Модеста Ильича Чайковского: «Графиня, ценой одного рандеву извольте, пожалуй, я вам назову три карты, три карты, три карты!..» Действительно, выглядело не хуже. «Графиня вспылила, – «Как смеете вы?!» – но граф был не трус.» И хотя директор комиссионки так и остался не ровней графу Сен-Жермену, а задуманное дело он все же провернул не хуже, чем граф. Но в любом случае оно оставалось за пределами возможностей для любого человека на обычной зарплате – и больше тысячи семисот пятидесяти рублей и, тем более, если меньше. Подобных красивых, эффектных – и притом эффективных действий никто из знакомых Свистунова позволить себе не мог.

Здравые оценки Александра Никитовича, бывало, скрашивались и юмором. Однажды он рассказал:

– Один мой приятель, когда я был у него в гостях – он, кстати, холостяк, вдруг услышал звонок в дверь. Мы сидели вдвоем, выпивали, он никого не ждал. Открыл дверь – там женщина. Слышу разговор: «Сегодня же воскресенье. Как же ты сегодня от мужа ушла?» – «Сказала, что зайду к соседке. Ты не один?» – «У меня сейчас приятель. Я же тебя не ждал.» Женщина заглянула, чтобы убедиться, что все так, как он говорит. Поздоровалась. Затем еще пошепталась с приятелем о чем-то, тот потом заходит и говорит: «Сань, ты подожди пока с полчасика.» – «Мне что – уйти?» – «Нет, что ты, мы на кухне.» – «Ну давай!» Через полчаса приходит ко мне, усмехается. – «Ты, говорю, что?» – «Да так, – говорит, – я у нее уже спрашивал, какой я у нее по счету?» – «Ну, и какой?» – «Третий, – говорит. – Знаешь, Сань, сколько у меня баб ни было, все говорят, что третий. Ну – не первый – это очевидно. Что второй – боятся, не поверю. Вот я всю жизнь в третьих и хожу!»

Михаил подумал, не нашла ли история с приятелем внутреннего отклика у Александра Никитовича – какой ему досталась жена Капитолина или попросту Капа? Спрашивать, разумеется, Михаил не стал, но вспомнил об этом еще раз, когда услышал от Свистунова, что он познакомился каким-то образом с теорией обновления человеческого организма, позволяющей установить, какой пол у ребенка данной супружеской пары будет в таком-то году. С простодушной верой в истинность теории Александр Никитович предварил свои расчеты обращением к жене: «Если по ним получится не так, как вышло на деле, значит, ты, мадам, кому-то дала!» На счастье Капы расчетный пол у обоих детей совпал с действительным. Михаилу показалось, что Александр Никитович остался очень доволен, что хоть на сей раз его Капа оказалась выше подозрений.